Сегодня в ночи я курил на крылечке. Звездное небо мерцало над мной. Там у подножия моторки на речке. Видно рыбачат и сосед с ними мой. Огни ресторана с темнотою играли. И музыка тихо лилась над водой. Рахманинов *Нежность* так красиво звучала. И так хорошо было, так прекрасен покой. Нежность летала в сумречном небе. И сны превращала в поля алых роз. Я на крылечке, на возвышенном бреге. К небу поближе я свой домик поднес.

В красном закате белая яхта. Под парусом алым покоряет волну. Розовым цветом озарилася чайка. Курлыча парит на теплом ветру. Белое платье порывами ветра. По юному стану легло-облегло.Сильные руки нежно держали. Юное тело что в любви расцвело. На кромку земли в сиянии алом. Яхта все дальше уплывала в любовь. Как это красиво, как об этом мечталось. И хочется петь об этом снова и вновь…

Может видел во сне, а может быть нет. Скала над рекою, и в пол-неба рассвет. Березка ветвями клонилась к реке. И голос с небес, обращенный ко мне. Он говорил о душе, о любви. О том что как много ждет нас в пути. Что в жизни у каждого выбор всегда. Есть, если хочет, чтоб сложилась судьба. Голос с небес все шептал и шептал. Я ропотно слушал и словам тем внимал. И понимал, что я сбился с пути. И надо вернуться развилку найти. Наверное сон это было. Иль нет. И эту картинку выдал мне интернет. А голос не с неба шептал. Изнутри. И не шептал, а кричал: *Помоги*…

Бывает так, когда нам одиноко. И ночи умываются слезой. Мы переносим свою душу в виртуал охотно. Через общение находим там покой. Мы делимся насущным, душу открываем. И сердце меньше все болит. Друзей заводим, надежды обретаем. Бывает и любовь, но как-то странно она выглядит. И все равно игру мы принимаем. Шлем в сообщениях цветочки, и сердца. А вскоре мы конечно понимаем. Что все это наверное игра.

Среди луговья в полевом цветке. Бабочка красивая жила… Одна… И вот однажды рано утром на заре. Шмель пролетая мимо обратил внимание. Присел на первоцвет и сладко зажжужал. Расписывая ей свои края. Едва же вечер луг тот покрывал. Он улетал, пообещав, что прилетит с утра. Шло время, их общение росло. И вот уж трепет ожидания. И крылашки все чаще в даль зовут. Но что-то держит от признания. В один из дней едва расстаяла роса. Вдруг что-то екнуло у бабочки в груди. У края луга собирал нектар с цветк…
… показать весь текст …

Подруги разные бывают. Которые у вас по жизни. Одни любимых отнимают. Другие с вами аж до тризны. Одни помогут, плечо подставят. Другие вьют вокруг интригу. Коль надо- правильно направят. Кто улыбается, держа в кармане фигу. Подруги разные всегда и с вами рядом. И потому вся сила в чувствах ваших. Коль любите вы в перерывах, косите взглядом. То в этом случае для мужика подруга краше.

Всего одна лишь ночь; и сколько в ней всего твориться. Печалями душа полна и сердце начинает еле биться. И улетаем вслед любимой уходящей. Ее шагам, что в тишине и не услышать. И грусть встречаем, и страсть, в котором пульс все чаще. И звезд последний шепот, что все тише, тише. Одна лишь ночь, и сколько в ней всего. От крика детского и до одра…

Друзья, простите, но наверно крамольны мои речи. Которые сейчас я поведу. Коль не согласны вы, и в противоречиях. Я предлагаю в обсуждения уйти, и там продолжу мысль свою. Я все о том, как наша власть безручна. Как много в ней порочности и зла. Она как та пила, для дров, двуручная. Все пилит, пилит, вот только сломаны зубья. И потому законы принятые ею. Работают, там где только власть живет сама. А если взять периферию. То там интерпритация не та. И исполнение законов не всегда бывает. А если ес…
… показать весь текст …

Сегодня во сне ко мне мама пришла. Взяв табуретку, присела, смотрела. И разговор свой тихо вела. Про то что сказать тогда не успела. *Прости меня сын, что в юнности вышло. Из-за меня ты из дома ушел. И в жизни своей ты обустроился крышей. И счастье свое ты в этом мире обрел. Ты всему научился, ты многое можешь. А я вот продержала сестрицу твою. И все я сама, все держала подольше. И против замужества была. Почему?. И вот ухожу, и тебе оставляю. Свое упущение, ты меня уж прости. Ты сможешь, поможешь, Я это знаю.* И тут я проснулся, мамы нет, стул стоит.

Дождь, летний дождь: грома раскаты. Люди попрятались под крыш разных скаты. Лужи морями горячим асфальтом. Все в пузырьках потекли. Кто под зонтами, кто с грудью открытой. Скачет по лужам с радостью* неприкрытой. И теплые капли дождя вниз несутся. Напомнило юнные дни. Все же как это: нынешне лето. Напоминает года. Далекую юнность, счастливую глупость. И радужность на небесах. И так захотелось на миг, на мнгновение. К тем летним дождям, к глупостям. И чтоб непременно с утра, в воскресение. К затерянным школьным друзьям.

Кто знает это: подскажите как понять. Куранты дома встали, в час ухода папы. Останоивлись ходики, едва почила мать. Простите вы меня что так сказал я, бога ради. То рифма, а не суть. И мама это мама. И человек самый родной, она нам все простит, поймет. Но важное мне все таки-сиганлов понимание. Два близких человека. И остановлен стрелок ход. Так может это просто напоминание? Чтоб не забыл я родственных уход. Иль что-то надо отсчитать в той диараме? В которых и вопросы и решений свод. Ну мама знала, что я век свой научился. На дни, часы, минуты продлевать. Быть может в тех часах момент моей судьбы тогда остановился? И у меня получится от горя близких охранять.

Как в песне у Антонова *мы все спешим за чудесами*. Вот только почему-то эти чудеса. Бегут частенько и не к нам, да и сторонними путями. И мы гоняемся за ними, а ведь порою зря. Я думаю: коль захотелось чуда. Неважно: для любимой, детям, или вам. Вы просто сотворите это*блюдо*. Со всей любовью и вы увидете, что это счастья храм. Повиснет детвора на шее. И ночь вы встретите, как в первый раз. И ваша живность в доме скушав нямки блюда. У ног уляжется и наконец услышат вас. Творите чудеса и радуйте любимых. И сами, сами, и не ждите, что придет само. Все нам дано, и в силах наших. Устроить счастье для любимых, чтоб обрести его…

Ну как же принципы морали вбили нам. Законом ограничили любви порыв. Тот кто придумал это, наверное в том испытал свой срам. И под нее законы протолкнул всем рты заткнув. Закон морали, возрастного ценза. Прекрасно понимаю, что самым тем несут. И вот уж разница на пол-плаценты. Извольте, получить: придут и загребут. И как быть нам простолюдинам. Коль полюбил лишь на заре. И на исходе дней. Что тоже в этом мы повинны? Так Вы придите-сердце выньте поскорей. А если разница ну два -одно десятелие. Всего лишь, но горит любовь. Нам что теперь: спрятаться укрыться? Чтоб то*лками не портили нам кровь. Мне кажется: коль чувства си*льны и без нее никак. То пусть любовь сияет в союзе том. И ни к чему травить, и пальцем тыкать -не культурно так. Два сердца вместе, и ведь горят огнем. Я не о том, и педофилов ненавижу. Я просто, когда разница в любви. И видел со стороны и вот я по себе все вижу. И слышу все слова о невозможности.

Давным давно Католикос. Огнем и кровью вербовал адептов. И в христианстве на заре был перекос. Купцов не принявших, зарыли. И были секты. Иудаизм также прявил себя. Ведь тот народ и в землях тех. Распяли на кресту Христа. И взяли на себя за это грех. И в индуизме было что наверно. И у других религий -не без того. Но все это прошло, и светским стало. Вся радикальность поросла быльем. И боле нету войн среди конфессий. Поскольку веру донесли до всех они. И только лишь в одной свои адепты полны спеси. И разжигают огоньки войны.

Ну вот скажите почему так получается. Не могут люди в мире жить. И если что-то где случается. Там обязательно адептов от религии хамская прыть. Нигде ведь: ни в одной священной книге. Не сказано: убей, боль причини. Наоборот: там призывают душу. Открыть и сказано нам:*Возлюби*. И нет нигде о том, какая из религий лучше. Что к сердцу ближе, то и восприми. Ну и конечно же совсем не гоже. Кидаться на все конфесии…

Пока плюем мы на площадке у квартиры. Бычки кидаем, хотя внизу белье висит. Мы так и будем персонажи из сатиры. Дух пролетариев в нас до сих пор сидит. Пока мы Голос свой на кухнях рвем ночами. И затыкаемся, где просят нас кричать. Мы так и будем куклами на ниточках и нами. Как и когда угодно властиимущие будут играть.

Стоит особняк, веками разрушенный. А может быть властью, пришедшей тогда. Люди, там жившие, наверно замучены. И потому души их там всегда. Бродят ночами, и плачут, и плачут. Неупокены, не погребены. Тенями пугают, и гулкими плачами. И просят отпеть их, прощением полны. Они в полнолуние балы во залах. Проводят, чтоб мы их узрели позыв. В промоинах окон тени в танце блистали. Пугая конечно ныне живых. Разрушенный дом, души ране гонимых. Как это банально стало в Руси. Не погребенные, зачастую невинны. И равнодушием души полны.

Намедни посмотрел в зерцало. И диву дался: а ведь там не я. А если я, как это все ко мне пристало. И где костюмы строгие? И галстуков редья. Стоял мужик, одетый в джинсы рваны. Очки не на носу, на поясе. Гладко причесан, и наверное в дурмане. Нет, не о том подумали вы все. Дурман, от туалетки, что побрызгал. Глаза же красные: который день не сплю. И ноут по глазам конечно давит. Но там мои друзья, без них же жизнь мою. Можно стереть, и подшаманить штрихом. И не было меня, не вспомнят, кану я. А я мечтаю: хотя бы словом, смехом. Оставить память. И если это смех. То для меня.

Представьте такую картинку: зала пустая и вся в зеркалах. Звуки волторны, и плач старой скрипки. Две тени танцуют минуэт при свечах. Представили? Страшно? А вы обсорбируйтесь. Как будто бы вы стали тенью. И в зал. И тень в паре той замените, Увидите. Что танец старинный вас к себе долго ждал. Представили? Страх убежал? Интересно? И танец понравился? Классика!!! Да!!! Так чаще танцуйте. Ведь в танце небесном. Мы жизнь продлеваем. И в том красота.

У озера кафе и музыка живая. Пьет пиво молодежь и гомон по воде. И я решил зайти: звучала песня заводная. И удивился: на танцполе не танцуют в полутьме. А в наше время, только свет притушат. В круг пары тотчас поспешат. И пользуясь моментом в поцелуях тонут. И так смешно отскакивают, когда свет включат*. Я в том кафе взял кофе: в стакане* бумажном. Смешно конечно, не по русски, суть не в том. За столиком присел, задумался, о чем? Неважно. И тут вдруг песня группы *9 грамм*, рэп медленный, и в тему, и о том. Я вышел в круг, взял малолетку. Ее я вел по кругу, она училась походя. Включили свет зачем-то: наверное узрели дедку. Который вальсом кружит на танцполе, у озерца. Все стали выходить и танцевать, отбросив пиво. И веселей на по*дмостях запел солист. И знаете моя душа шептала мне спесиво. Не мучай молодежь, уйди старик. А я кружил и юнная подруга. Под этот рэп уже сама меня вела. И завершением танца была ее заслуга. И я был очень рад, я танцевал не зря.