Каждый миг улетающий, тающий —
Он всегда судьбоносный, решающий,
Эпохальный, фатальный, значительный,
Самый сладостный, самый мучительный.
Удержать его нету возможности
И от этого все наши сложности,
Наши сложности, трудности, тяготы,
Нашей жизни цветочки и ягоды.

Идёт на горести облава:
Шиповник — слева, розы — справа,
Потоки света, море трав.
Тоске опомниться не дав,
Творит июнь над ней расправу.
Её теснят со всех сторон
То стая птиц, то гуща крон,
То куст цветущий, что вломился
Мне в окна и не извинился
За то, что так настойчив он.

А музыка нужна, чтоб вынести всё это:
И долготу зимы и скоротечность лета,
И прочее, чего перечислять нет смысла,
Чтоб не пугали нас немыслимые числа.

Страстям благодаря, на страсти не взирая —
Всегда в земном аду живёт кусочек рая.

Я умею только жить,
Если что-нибудь умею.
Просыпаюсь и пьянею
От возможности кружить
В окружающей среде,
В ослепительном пространстве,
Приспособленном для странствий
Душ и тел невемо где.
И за эту благодать,
За счастливую возможность
Жить, изведав лёгкость, сложность,
Я готова жизнь отдать.

А следом, следом шёл июль,
Июльский дождик мчался следом,
Носили молоко по средам,
А по ночам на окнах тюль
Белел. А днём была жара.
Жасмина изгородь живая
Цвела, полдома закрывая,
А после дождика сыра
Была земля. Сыра, бела,
Бела от лепестков жасмина,
Которых целая лавина
Сошла. О Господи, дела
Столь утешительны Твои
Для слуха чуткого и взгляда,
… показать весь текст …

Я никак не пойму — небеса за меня?
За меня или категорически против?
За меня ли снегирь, что на тоненькой ноте
Всё поёт и поёт среди белого дня?
Разве он не стремится мне всё объяснить?
Разве мир не живёт исключительно мною,
То желая помочь мне любою ценою,
То пытаясь порвать судьбоносную нить?
До меня, говорите, нет дела ему?
Никогда не поверю, вовек не пойму.

Что не смогли сказать слова,
То музыка договорила
И жить меня уговорила,
И, кажется, она права.
И доводы её ясны,
Хоть повторить я их не в силах.
Там что-то есть о легкокрылых,
О горьких запахах весны.

И до меня хворали,
И до меня старели,
Старели, умирали,
Хоть очень жить хотели,
О чём совсем, как дети,
Писали Богу в личку:
Мол, жить на белом свете
Вошло у нас в привычку.
Мол, нам с привычкой скверной
Расстаться не под силу.

Я Бога бы, наверно,
О том же попросила.
И всё ж от просьбы мнимой
… показать весь текст …

Ах, время, ты повремени,
И обмани, и помани,
Я так привыкла верить сказкам,
Твоим меняющимся краскам
И слушаю с открытым ртом
Твои «А дальше, а потом».

2009

Мне только надо знать, что всё не зря,
Что всё не зря, не тщетно, не напрасно.
Не зря вот эта новая заря,
Вот этот луч, который светит ясно.

Не зря я родилась на белый свет,
Ну, а конкретней, что не зря проснулась.
Не зря, на тропах оставляя след,
Прошла сквозь день и в вечность окунулась.

Да как же можно, как же можно
Так поступать неосторожно
И говорить начистоту
Про боль свою и маету,
И сообщать на что надеюсь,
И в чьих родных объятьях греюсь,
У тишины всё это красть
И на листок бумаги класть,
Рискуя тем, что вдруг найдётся
Шутник, которому неймётся
Втоптать листочек этот в грязь,
От смеха тихого давясь.

Давайте в черный день подумаем о снеге,
О медленном его и неустанном беге.
Летучие снега раскидывают сети…
Давайте в черный день подумаем о свете,
О будущем светло и ясно о минувшем.
Огромное крыло над озером уснувшим
Отбрасывая тень, в безмолвии качнется,
И сгинет черный день, и белый день начнется.

Какие у меня права
На небо, воздух, дерева?
И кто я им? Случайный житель,
И временна моя обитель.

И всё же каждую зарю
За что-то их благодарю,
Хоть знаю — радуют и светят,
А пропаду, и не заметят.

Любовь — не прах. И жизнь — не прах.
И этот рук прощальный взмах,
И этот лист в осенний час —
Всё повторится после нас:
О твердь земную яблок стук
И весь запас страстей и мук,
Которым не грозит конец
С концом вкусивших всё сердец.

А если света нет как нет,
Пусть будет обещанье света,
Тепла и праздника, и лета,
Ведь обещанье — тоже свет.
И если свет не могут дать,
Пускай дадут хотя бы слово,
Что будет свет на свете снова.
Ведь и надежда — благодать…

Ничем не жажду обладать.
Мечтаю просто наблюдать.
Мне б только дали
Шесток, с которого видать
И близь, и дали,
Чтоб я могла с того шестка
Следить за жизнью лепестка,
За дрожью тени,
За тем, как луч скользнул с виска
Мне на колени.
Следить бы с места своего
За белым днём — зарёй его
И затуханьем,
И не спугнуть бы никого
… показать весь текст …

Спелое яблочко, битый бочок
Рухнуло наземь, лежит и молчок.
Под августовским лежит купоросом
И задаётся печальным вопросом
Вечным, который всегда задают
И на который ответ не дают:
Мол, для того ль я алело и зрело,
Зрело, алело, от радости пело,
С ветром играло задорным, лихим,
Чтобы однажды, со стуком глухим
Рухнув на землю, лежать на ней битым,
Порченным, конченым, всеми забытым?

Мне выпала доля… Откуда? С небес.
Откуда ещё может выпасть на долю
Твою и мою столько счастья и боли,
И тягостных мыслей, и лёгких словес?
Из горней лазури, из туч дождевых,
Из облака на серебристой подкладке
Вдруг выпало то, что пытаюсь в тетрадке
Я выразить с помощью строчек живых,
В которых продолжат живую игру
Небесные пятна, когда я умру.

Я плохо в земной этой школе учусь,
Считаю ворон, на уроках верчусь,
Простую задачку решить не умею,
К доске меня вызовут — я онемею,
Вопрос зададут — буду тупо молчать.
Мне рано ещё эту школу кончать.
Ругайте меня, задавайте на лето,
Пусть только учёба не кончится эта.

А надо бы давно отчаяться. А надо
Понять, что рай всегда в двух-трёх шагах от ада,
Поступки и дела, как дни, необратимы.
Всё так. И всё ж тоска и счастье — побратимы.
Отчаянье всегда ютится близ надежды,
Цепляясь за её воздушные одежды.
2012