И что за странный вздор —
Весь груз привычный свой,
Всё прошлое своё
Всегда нести с собой.
Без ноши и без слёз,
Без тягот — налегке
Сбегаю я к тебе,
Как под гору к реке.
И вот уж до тебя
Почти подать рукой…
Пусть ясность навсегда
Заменит нам покой.
А край, где так светло
И хорошо вдвоём,
… показать весь текст …

Полвека мы рядышком — лето, зима…
Ведь ты мне не скажешь — мол, дальше сама?
Сама не сумею. Ведь ты ненароком
Всю жизнь управляешь моим кровотоком,
И пульс мой зависит от ритмов твоих,
И свет в наших окнах — один на двоих.

А утром опять всё с нуля, всё сначала,
Опять надо сделать, чтоб жизнь не скучала,
Опять надо жаркий костёр развести
И с жизнью своей разговор завести
Такой оживлённый, весёлый, не пресный,
Такой содержательный и интересный,
Чтоб ей не пришлось поминутно зевать
И рот деликатно рукой прикрывать.

Плывут неведомо куда по небу облака.
Какое благо иногда начать издалека,
И знать, что времени у нас избыток, как небес,
Бездонен светлого запас, а чёрного в обрез.
Плывут по небу облака, по небу облака…
Об этом первая строка и пятая строка,
И надо медленно читать и утопать в строках,
И между строчками витать в тех самых облаках,
И жизнь не хочет вразумлять и звать на смертный бой,
А только тихо изумлять подробностью любой.

Пройдёт и этот день, в небытие он канет,
Кого-то исцелит, а чью-то душу ранит,
И кто-то поутру пробудится от блика,
А кто-то, может быть, от собственного крика

Зачем я выросла большая,
Себя всех радостей лишая
Ребячьих — салочек, лапты,
Общенья с живностью на ты,
Подружки преданной за стенкой
И молока с волшебной пенкой,
Сирени в каплях дождевых
И взрослых любящих, живых.

Не трудись. Тишина всё равно победит.
Тишина ведь всегда побеждает без боя
Всякий шум, всякий голос и слово любое,
Кроме тех, что сама в сладких муках родит.

Для грусти нету оснований,
Кочуем в длинном караване
Всех поколений и веков,
Над нами стая облаков,
А перед нами дали, дали.
И если полюбить детали,
Окажется, что мы богаты
Восходом, красками заката,
И звуками, и тишиной,
И свистом ветра за стеной,
И тем, как оживают листья
Весной. И если в бескорыстье
Земных поступков наших суть,
Не так уж тяжек этот путь.

Улетать и опадать —
Вот любимые глаголы
Осени. Кругом так голо
И пустынно — благодать.

Всё как надо. Всё путём.
Лист летит под ноги людям…
Ну давай ещё побудем.
Вот побудем и уйдём.

Помолчим о том о сём,
Бросим взгляд на эту осень…
Впрочем, мы её не бросим
И с собою унесём.

Если всё ещё есть, что отнять у меня,
Значит, я нахожусь ещё в списке имущих,
Обитающих в райских немыслимых кущах,
Где вкушаю все прелести ночи и дня.
Если есть ещё то, что утратить боюсь,
Значит, я нахожусь ещё в списке счастливых,
Обитающих на плодороднейших нивах
И с болящими счастьем охотно делюсь.

Начни не с первой ноты — с тишины,
Которая предшествовала ноте,
А значит, находилась на излёте, —
С той тишины, которой нет цены.
Дай мне увидеть как всё началось —
Любовь и нежность, встреча и разлука,
Начни с того, что было здесь до звука,
Пронзившего безмолвие насквозь.

А можно обходиться малым:
Одним мостом, одним каналом,
Одной рекой, одним окном.
Увидеть можно и в одном
Окне весь мир, хотя дорожка
Всего одна видна в окошко.
Но и на ней, но и на ней
Танцует множество теней,
Теней, лучей, небесных пятен,
Внушая: мир невероятен.

Я на мир Твой, Создатель, гляжу очумело.
Ты смешал свои краски так дерзко и смело,
Так умело скрестил Ты со счастьем беду,
Что не ведаю, что я сегодня найду,
И, надеюсь, Ты мне разобраться поможешь
В том сумбуре, который прожить мне предложишь.

Когда я наконец решусь,
То в гости к счастью напрошусь.
Мне интересно, как живётся
Тому, кто дивно так зовётся,
В каком живёт оно краю,
С кем разделило жизнь свою,
И как смогло оно устроить
Так, что нельзя его расстроить.

Я б досмотрела до конца
Всю эту явь, но только нету
Конца ни темноте, ни свету,
Зато есть планы у Творца,
Которыми ещё пока
Он с нами не спешит делиться.
То снег волшебно серебрится,
То палый лист несёт река.
И всё это — штришок, мазок,
Пера невидимого пробы:
Лазурь небес, глазурь сугроба
И птичий косенький глазок.
И всё это — вчерне, вчерне,
И даже белая, живая
… показать весь текст …

Храни нас, Бог, храни, храни.
Мы в этом мире без брони.
Земля уходит из-под ног.
Но, Господи, и Ты бы мог
Любой душе средь бела дня
Шептать: «Храни, храни меня».

А меж осин витает осень,
И ветер задувает свечи
Минувших пиршеств, лет и вёсен,
И глуше смех, и глуше речи,
И, как над чистою страницей,
Сентябрьским днём склоняем снова
Чуть затуманенные лица
Над белизной непрожитого.
1966

Столько разных причин, по которым желательно жить.
Я едва ли смогу перечислить их все, если спросят.
Например, я люблю, как весна небеса купоросит,
Как умеют нам голову майские ветры кружить,
И как змейкой течёт по стеклу дождевая вода,
И что жизнь нам отчёт не даёт ни о чём, никогда.

И, потеснив ночную тьму,
Снежок так дивно серебрится,
Как будто правда есть кому
За нас, болезных, заступиться,
И есть кому за нас дрожать
И быть пред вечностью в ответе,
И есть кому нас удержать
На этом белом-белом свете.

Точно свет на маяке
Чей-то голос вдалеке.
Чей-то слабый голосок,
Как под ветром колосок.
Сквозь белесый полумрак
Я иду за шагом шаг,
Я иду, и не дышу,
И на голос тот спешу.
Отгорели все лучи.
Тихий голос, ты звучи.
В этом мире без лучей,
Дальний голос, чей ты, чей?
Глас людской ли, пенье ль птах,
Пенье ль ветра в проводах?