Елизавета Глинка, доктор Лиза, как ее называли многие, не афишировала свою деятельность и не выносила на публику свою личную жизнь. О том, какой была известная правозащитница, погибшая на борту самолета Ту-154, рассказывают ее друзья.

На борту потерпевшего крушение над Черным морем Ту-154 Доктор Лиза оказалась потому, что везла сирийцам гуманитарную помощь.

После известия о катастрофе все, кто знал и любил Елизавету Глинку, до последнего надеялись, что она жива — да, значилась в списках, но, возможно, все-таки не полетела.

Но после того, как Минобороны России, а затем и родные Доктора Лизы подтвердили трагическое известие — надежды не осталось.

— Елизавета не осталась бы в Сочи, она бы полетела, даже если бы знала, что самолёт неисправен, — говорит зампред комиссии по развитию гражданского общества ОП города Москвы Вадим Ковалев, с которым доктор Лиза проводила все свои последние мероприятия. — У нас с Лизой была необычная история знакомства. Много лет назад, когда я возглавлял Молодежный совет Центрального округа Москвы и курировал волонтёрскую программу, мы публично поругались. Поспорили, где нужно кормить бездомных.

А потом случилось наводнение в Крымске, и мы как-то естественно стали работать вместе, переправляя в пострадавшие районы то, что присылали Елизавете Петровне — в подвале на Новокузнецкой места не было.

Помню, как-то купил букет цветов и приехал к ней в подвал. Там была какая-то встреча, и меня троллили так, будто я был в ответе за всю социальную политику государства. Но я не обижался: Лиза была искренней всегда и везде, а ещё она ставила интересы людей выше всего, никогда не деля их на своих и чужих.

9 мая 2014 года рано утром мы перевозили её и первые медикаменты в Славянск, не потому, что Доктор Лиза была за кого-то, а потому что медикаментов там не было. Меня с собой не взяла: сказала, мол, молодых людей туда брать опасно, могут не пустить.

Лиза помогла тысячам граждан, пострадавшим в войне на Юго-Востоке Украины, эвакуируя людей и семьи с детьми-инвалидами. Ну, а мы, чем могли, помогали ей, возили этих детей, собирали деньги для «Справедливой помощи», и теперь я получаю одно за одним сообщение: «Что теперь без доктора Лизы будет с детками?» Вспоминаю слова Лизы: «Надо помогать» и понимаю одно, мы не остановимся, теперь это наше дело.

— Когда я с ней познакомилась, она помогала бомжам на вокзалах — несколько раз в неделю выезжала туда, кормила и лечила их, — рассказывает правозащитница Зоя Светова. — И на мой взгляд, Доктор Лиза была великой женщиной, именно потому что помогла тем, кому никто не хотел помогать. Потом я узнала, что у нее был детский хоспис в Киеве.

Те, кто знал и не знал доктора Лизу лично, весь день приносят цветы и свечи к офису ее благотворительного фонда у станции метро «Павелецкая». К газовой трубе привязали три черных воздушных шара.

Когда она вошла в СПЧ, я обращалась к ней по поводу больных заключенных. Елизавета посещала их в московских СИЗО. Сергею Кривову она помогла выйти из смертельной голодовки. Он выжил, благодаря Глинке.

К Надежде Савченко доктор Лиза приходила много раз, приносила ей специальные смеси для выхода из голодовки. Глинка посещала Варю Караулову в «Лефортово». И она, действительно, ездила на Донбасс, в другие «горячие точки».

Когда говорят, что любого можно заменить — это не о докторе Лизе. Ее никто не сможет заменить. Такие, как она, рождаются очень редко в этом мире. Они совершено бесстрашны и часто их жизнь заканчивается трагически, на взлете. Вот и у Лизы произошло именно так.

Ей в декабре вручили госпремию, то есть признали на государственном уровне. Я чувствую свою вину — задала вопрос, не спросила ли она во время вручения у президента об Олеге Сенцове. Она не спросила. И мне стыдно, что я ее укорила.

У нее была своя территория борьбы — она боролась за раненых и умирающих из-за конфликтов детей. Елизавета, наверное, не спросила про Сенцова, потому что считала — там политика. Она вообще считала, что правозащита это — не политика. С этим можно не соглашаться, но очевидно, что сама Лиза была великой благотворительницей.

У нее, конечно же, была семья, просто она о себе мало рассказывала. Есть муж — американский адвокат, двое сыновей, которыми она гордилась. Была мама, которая очень долгое время болела, Лиза ее лечила…

Вообще Лиза жила какое-то время в Америке. Изначально она педиатр, но потом занялась паллиативной помощью. Прошла все «горячие точки» вместе со своим мужем. И когда переехала в Россию, она создала организацию «Справедливая помощь», которой помогал бывший спикер совета федерации Сергей Миронов.

— У меня нет слов, — говорит секретарь СПЧ Яна Лантратова. — Сдавливает горло. Тяжело дышать.

Я до сих пор не верю, что это произошло.

Совсем недавно мы сидели рядом, делились своими планами, договорились о помощи добровольцев в общих проектах. А потом она сказала, что вылетает в Сирию, чтобы отвезти лекарственные препараты…

Сейчас в голове у меня прокручивается фраза, которую Доктор Лиза сказала во время вручения ей Государственной правозащитной премии относительно грядущей гуманитарной миссии в Сирию:
«Мы никогда не уверены в том, что вернёмся живыми, потому что война — это ад на земле».
И вот теперь говорят, что ее нет в живых, она ушла, будучи на своём боевом посту.

Я знала Елизавету Петровну как очень искреннего и доброго человека. Мы вместе ездили на Донбасс. Она всегда отзывалась на просьбы о помощи.

Больше всего меня восхищало в ней то, как она непримиримо боролась с любой несправедливостью и всегда добивалась результата. Я горжусь тем, что работала в команде с таким человеком.