А в очереди между мной и кассой ладошка девичья просунулась, вся исписанная фиолетовой пастой, а что там — сразу не прочесть. И почудилось мне, что там имена ее возлюбленных, чьи руки горячи, а уста напряжены: Иван, Ашот, Серега из 2-го подъезда. Или написала просто: «Джон Сноу живее всех живых». И пару сердечек для графической поддержки композиции прямо по линии жизни. А она так, скороговоркой: «Оля, Оля, скажи код брокколи, код брокколи скажи, я пробить не могу, Оля, у меня касса встала!» И Оля, оторвавшись от своей кассы: «Замучила ты с брокколи, Ксан, сто раз уже говорила, не дергайся, щас напишу!» И ручкой чирик-чирик — циферки на ладошку Ксане пишет, я глянула — а там все в номерках, видать и код яблок краснодарских есть, и редиски израилевской, уж какой там Серега и Джон Сноу с Ашотом, места нет.
Алая роза упала на грудь, милая Ксана, код не забудь…