Достаточно оступиться всего один раз, чтобы упасть в грязь. И дальше уже не важно, упал ты снова или нет, ибо всё равно уже весь в грязи. Если хотя бы один раз соврал, значит, лжец. Один раз смухлевал — жулик. Один раз предал — предатель. И так далее. Приведу примеры из собственной жизни.
Однажды в студенческой стройотрядовской шабашке в Сибири не хватило цемента. И мы, студенты, перелезши ночью через высокий забор, спёрли 10 мешков у какой-то строительной организации. Угрызения совести нас не мучили, ибо имелось оправдание: цемента нигде достать не удавалось, а на складе этих мешков были сотни, причём, наш объект надо было сдать быстро, в срок. И мы ведь не присвоили цемент себе, а использовали для пользы дела, переложив его из одного государственного кармана в другой. Прошло много лет. При постройке собственного гаража мне не хватило кирпичей. Я пошел на соседнюю площадку строящегося гаражного кооператива и позаимствовал пару десятков. И тут меня пронзила мысль, что я ворюга. И что не имеет значения — что именно украл, зачем и сколько раз. Если хотя бы один раз взял чужое без спросу, значит, вор.
Когда моя девушка сообщила, что беременна, я с легким сердцем отправил её на аборт. Мы оба были студенты, заводить ребенка не входило в наши планы. Вернувшись из больницы, она стала рассказывать, что и как было. Она отнеслась к процедуре спокойно, почти равнодушно. Как я понял, у неё это был не первый случай… В тот же год преподавательница по хирургии (я учился на биофизика в мединституте) повела нашу группу, состоящую исключительно из парней, в операционную, где в это время делался аборт. По-видимому, она хотела, чтобы пацаны, увидев мучения женщины, не посылали своих девушек сюда. И она своей цели достигла, по крайней мере, в отношении меня. Никогда больше я этого не делал, ибо аборт не только унизительная и жестокая процедура, это убийство. Ведь человеческий эмбрион не просто сгусток плоти, это человек, жизнь которого не случится. Не важно, что я поспособствовал убийству всего один раз, по недомыслию. Всё равно по сути я — убийца, причем, своего собственного ребёнка.
Когда был женат, я никогда не изменял. Но однажды, когда жена была в положении и уехала не неделю к родителям, не удержался. Случайно в это время в наш город приехала в командировку одна девушка, с которой я был когда-то давно в близких отношениях. И вот в результате случайной встречи и вежливой прогулки по улицам мы оказались в одной постели, причём, у меня дома. «Что — совесть мучает?», — проницательно спросила она под утро. И хотя впоследствии в подобные ситуации я не попадал, но клеймо неверного мужа осталось навсегда.
В ЖЭКе сильно тянули с моей перепропиской на другой адрес. Я ходил-ходил туда, но каждый раз под разными предлогами меня не прописывали и отсылали куда-нибудь за очередной справкой. Через месяц мне кто-то подсказал: «А ты вложи в паспорт деньги». Я отрицательно мотнул головой. Но на второй месяц не выдержал, положил. И в тот же день меня прописали. Больше я никогда не давал взяток. Но ведь один раз было. Как ни крути, я стал взяточником.
Не считаю себя чрезвычайно смелым, но во многих ситуациях по жизни не пасовал. Поэтому возомнил себя если уж не храбрецом, то не трусом. Увы, я ошибся. Как-то раз я ехал за рулем своего жигулька по городу и вдруг какой-то молодой мужчина выбежал на дорогу и махнул рукой. Я притормозил и спросил, в чём дело. Тут, откуда ни возьмись, появился второй парень, дернул на себя заднюю дверь и бесцеремонно плюхнулся на сиденье. Я возмутился, но тут первый, тоже влезший назад, сунул мне под горло нож. По спине пробежал озноб. «Поезжай!», — приказали они. От испуга я не сообразил, что нужно отказаться, ведь не стали бы эти бандюги прямо тут в городе резать меня у всех на глазах. За городом они вылезли из машины и побрели куда-то в лес, бросив мне презрительно: «Ладно, живи, дядя!». Когда они ушли, я осознал, что я трус. И сколько бы я потом по жизни ни геройствовал, тот позор навсегда остался на душе чёрным пятном.
К сожалению, я был в жизни и лжецом, и жуликом, и предателем, и изменником, и взяточником, и трусом, и жадиной, и кретином, и вором, и даже убийцей. Вот только вроде ни разу пока не был подлецом. Но, видимо, это ещё впереди…