Ностальгия — вещь, конечно, хорошая! Конечно, смотря, о чём ностальгируешь. К примеру — о молодости, любви, счастливой жизни… Вот это, да! А, у меня всё, не как у людей! Знаете, по чему я больше всего ностальгирую? Не угадаете! По очередям. Да, да! По огромным советским очередям! Как они греют сегодня мою душу! Встаёшь, бывало, в очередь, и весь мир открывается перед тобой! И чувствуешь, что в тебя вливается, как минимум, второе высшее образование. Узнаешь то, что не узнаешь ни на одной лекции даже лектора ЦК КПСС! Ни на одном из симпозиумов! Все новости страны, всех её средств массовых и не массовых информаций, включая новости «сарафанного радио», которое всегда знало кто, где и с кем выпил, подрался и прочее, и прочее. Не важно, что кто-то кого-то обложил матом, дал в глаз или потаскал за волосы. Через пять минут вся очередь гомерически, и по — доброму ржала над слишком темпераментными очередниками. Да и скандалисты, поостыв, также хохотали до слёз. Очереди были за всем. За часами, за трусами и даже за спичками. Но было тогда в магазинах всё, кроме того, о чём мы тогда просто не знали. И это было правильно. Рано нам было знать то, чего у нас ещё не было. Жили мы радостно и честно. Женились, получали квартиры, рожали, воспитывали и учили детей. Притом — бесплатно! Да и лечили нас бесплатно. За труд получали достойно. Всем всего хватало.
Да, что это я в политику — то влез? Будь она не ладна! Я ж про очереди… Хорошо, весело было! Песенки пели такие весёлые!
Ладушки — ладушки
Куба ест оладушки!
А мы чёрный хлеб едим
И как лошади п… рдим!
И ничего нам за это не было. А это конец пятидесятых, начало шестидесятых годов прошлого столетия! Вот тебе и отсутствие демократии! Врут сейчас всё. Сама по себе очередь за хлебом в один магазин доходила до тысячи человек! Да ещё и без разрешения властей — это ж какая демократия была!!! А сейчас… Без разрешения власти собираться не моги. Не законно! А собрались даже с разрешения человек пятьдесят дедков — старых коммунистов по привычке постоять, выступить, поворчать, так к ним полицейских один к двум приставят. Ох, опасные, знать, эти дедки! Хуже рецидивистов, наверное. А в наше время один милиционер был на пять — семь колхозов и совхозов. И двери в домах не запирали. Вот это демократия! Сейчас не закрой-ка дверь… То-то! Знаешь, что будет.
И что это я в политику опять? Эх, очереди, очереди! С приходом какого-то там БЛАТА очереди стали вырастать и портиться как-то! Ну, не стало веселья в народе! Появились какие — то сварливость, брюзжание, недовольства. Стал кто-то в народ подкидывать слухи, что в загнивающем-то капитализме, живётся сказочно хорошо, весело и привольно! И пропали очереди… Нет, они вроде бы и остались, только больше стали похожи на плохие митинги. Мы ведь до этого только хорошие митинги и демонстрации видели. А эти плохие стали переходить в семьи, на рабочие места и даже в места отхожие. Дальше вы, наверное, знаете, помните?
Наши прекрасные очереди объявили главной причиной переворота в стране. Все переворотчики — оборотни хвалили себя за избавление нас от наших очередей и требовали, чтобы народ хвалил их за это. А за что? Вот Гитлер за всю четырёхлетнюю войну потрепал только часть европейской части СССР. А что сотворили новые «патриоты» России. Без объявленной войны за девяностые годы уничтожили СССР, Варшавский Договор. Россию дотла разорили от Калининграда до Курил. Угробить такую промышленность, сельское хозяйство… Души людские… А то фашизм… Сами покруче фашистов! И опять у нас, как в песне «…до основанья, а затем». Опять рожаем, возрождаем… Короче, не временно беременны.
И какие ведь очереди-то стали… Очередь без людей вы видели? Очереди невидимки! Вот заболел, к примеру. Иди, запишись в регистратуре к своему участковому врачу и будешь ждать в этой невидимке две недели. А тебе семьдесят! И получается, как в сказке о Ходже Насреддине: «И что ты беспокоишься, дорогой! За это время или ишак сдохнет, или султан помрёт».А потом неделю на анализы, и если повезёт, и живым останешься, положат на быстрое и «эффективное» лечение. Срок излечения, к примеру, от инфаркта — десять дней! О, как! Об операциях и говорить противно и мерзко! Месяцами, а то и годами в этой невидимой очереди… В очереди на тот свет… Можешь ускорить процесс попадания на операционный стол, если ты богат. А так, ставь сам себе свечку. Дёшево и сердито!
Другая очередь невидимка. Заказал, оплатил ассенизационную машину, яму откачать — те же одна-две недели и удобряй огород или ещё какое интересное место до выполнения заказа.
Ох, много ещё можно назвать таких горе — очередей предоставленных нам сегодняшней действительностью.
А мне снятся мои дорогие (не в рублях) советские очереди! Хлеб по шестнадцать — двадцать пять копеек! Колбаса докторская, настоящая! Без сои и разных опилок! Из МЯСА! И всего за два рубля двадцать копеек за килограмм! Водочка чистая, как слеза! Не отравишься и не заболеешь! И за бутылку всего три рубля шестьдесят две копейки!
И взял бы я в свой сон внуков моих и всех желающих, показать, какие люди были работящие, добрые, весёлые и отзывчивые! А то ведь не верят…