Пять слонов

Давно это было. Жил в провинции Паршунтра один прекрасный юноша. Был он столь же прекрасен, сколь и безнравственен, похабен и распущен. Он бухал, тискал девок, да что там девок: пацанов тискал, а кому не нравится — сразу в харю! Чалму сорвёт — и в харю кулачищем! А кулачищи у него, что у твоего Тайсона в его лучшие годы. А однажды этот разнузданный чудило случайно на трассе Калькутта-Бомбей надругался в извращённой форме над злым волшебником.
Правда, он не знал, что это злой волшебник. Просто видит: старичок идёт, симпатичный такой, седой, с бородой, завалил в придорожную канаву и ну — щекотать, миловать. В общем, случился меж ними большой грех по тем временам. Сейчас бы никто об этом бы и не тужил, и не кручинился, а в ту пору это был большой срам.
Осерчал злой колдун. Поднялся с дороги, бороду от пыли очистил и молвит человечьим голосом:
- Ах ты, скотина такая! Ну, всё! Ты попал, козёл! Ох! Если б ты только знал, как ты попал!
- Да ладно, не быкуй, отец! С кем не бывает! — как мог успокаивал его прекрасный юноша.
Но старичок был унижен и оскорблён как никогда в жизни. Никто его ещё до этого не попирал вот так, посередь дороги в Бомбей.
- Халява-малява, халабай-балабай, асяська-масяська! — воскликнул вспыльчиво он и превратил бедного юношу (это ж каким надо быть бессердечным извергом, чтоб до такого додуматься!) в пять слонов. Стоят эти пять слонов, друг на друга пялятся, ничего не поймут, откуда они вдруг появились посреди Бомбейской трассы.
- Слоны! — торжественно обратился к ним очень злой и сильно попранный колдун, — слушайте сюда. — Дрожащий голос старика гордо звучал в наступившей зловещей тишине, заставляя замереть суетливых обезьян в радиусе пяти индийских миль. — За то, что вы, слоны, унизили меня по дороге в Бомбей, теперь будете слонами десять долгих лет! И только в случае, если будете вести праведный и чистый образ жизни, я вас снова превращу в прекрасного юношу!
- Постой-постой! — говорит один из слонов, самый шустрый. — Давай-ка, отец, сразу уточним, что значит вести праведный и чистый образ жизни? Мыться, что ли, каждый день?
Остальные слоны оценили шутку своего брата и заржали, словно кони.
- Хорош ржать, козлы! — остановил их жестом самый старший слон. — Чувак дело спросил!
- Значит так! — стал перечислять поруганный колдун. — Девок, в смысле слоних всяких, не топтать!
- Опаньки! Приплыли! Ни хрена себе! — почесал затылок самый шустрый. Остальные зашикали на него.
- А вот тебе и ни хрена! — ехидно сказал ему старик и продолжил загибать кривые, как сучки лотоса, пальцы. — Затем — не бухать!
Тут уж все слоны схватились за головы:
- Дед! Да ты имей совесть! Водку хотя бы оставь!
- Это чё, типа пуританства? — заржал шустрый слон.
- А вот так вот! — злой колдун ехидно показал им пальцами «нос». — И потом, слоны! Что за манера — материться! Совсем оборзели! — сурово укорил их старик и ушёл в свой Бомбей.
А слоны зажили новой слоновьей жизнью. Живут, не бухают, трудятся в поте лица. Индусы на их спинах брёвна перетаскивают с места на место и ещё на ярмарке заставляют туристов катать, да детей на хоботах качать.
Живут слоны смирно, вроде бы как срок мотают на зоне. По вечерам — только шахматы, нарды или на худой конец — макраме. Иногда — «Махабхарата» вслух, на ночь. Никаких слоних или бухала. Всё чисто и нравственно. И только один гад, самый хитромордый, всё им портит: бухает по-чёрному, слоних топчет днями и ночами (ни одного хобота мимо не пропустит) и ещё, скотина такая, коноплю индийскую приноровился курить!
- А об етом вообще речи не было! — нагло заявляет он своим товарищам по несчастью. — Старый баобаб про кумар даже не заикнулся! Так что можете все приколоться по косячку!
- Что же ты делаешь, гад такой! — возмутились слоны. — Мы же теперь из-за тебя, козёл ты эдакий, никогда не станем прекрасным юношей! Век будем брёвна валить да лохов на себе катать!
- А чё вы, пацаны, паритесь? По-моему, и слоном тоже прикольно быть! — отвечает обкуренный слоняра и ржёт как лошадь.
А однажды, нанюхавшись конторского клея, этот охальник снова надругался над тем самым злым колдуном.
- Та-а-а-а-к…- зловеще и угрожающе протянул тот, поднимаясь с земли. — Ну, слоны, я теперь не знаю, блин, слоны, что мне теперь с вами делать! Вы совсем, слоны, понятия потеряли!
- Да я вас, отче, в сумерках за слониху принял, — невнятно бормотал, понурив голову, обдолбанный слон. — Мине что-то круто вставило нынче… Тоску я словил такую…
- Тоску он словил… Гадина такая… Может, мне в змей вас превратить? — в раздумье рассуждал сам с собой злой колдун.
- Не надо, диду! — взмолились слоны. — Уж лучше в обезьян!
- А чё! В змей — это по приколу! Прикинь, как можно тащиться! — заржал развратный слон.
- От гад! — возмутились остальные слоны. — Его ещё прёт с наших мучений! Дывысь, хлопцы, яка скотына!
В этот вечер они собрались и навешали ему хороших тумаков. Прямо ногами по наглой харе!
Тогда злой волшебник вот что удумал: он превратил этих пять слонов в шесть птичек: сойку, дрозда, малиновку, колибри, выпь и одну безобразную, хромую пичужку с переломанным клювом. Так эта пернатая скотина, нажравшись индийской конопли (поскольку курить уже не могла по причине того, что косяк не помещался в клювик), всё равно достала бедного колдуна и однажды клюнула его в глаз, отчего он окривел. Так и ходит до сих по Индии кривой злой колдун, а в голубом поднебесье летает бухая безнравственная пичужка с переломанным клювом. А о прекрасном юноше — увы! — с тех пор никто и не вспоминает