Нам надо искупаться,-услышала я, и тут же меня окунули в тазик с теплой водой. Было тепло, но не очень приятно, хотелось на сушу, но сил не было сопротивляться. Мама долго меня купала, а потом завернула во что-то теплое, и долго носила меня на руках. Мне было очень хорошо, я старалась петь песенку, такую, как когда-то пела мне моя другая мама. Мне полечили глазик, отнесли меня на диван, и завернули во что-то огромное, мама сказала — будешь спать в моем халате, рядышком со мной.
Сколько я спала не знаю, но когда проснулась было очень светло, и тепло, как когда-то на крыше. Мама приготовила для меня новый домик. Мне там очень понравилось. Я покушала и легла спать. Но меня все время будили, и перекладывали на что-то мягкое, со смехом объясняя, что я легла в лоточек. Откуда то сбоку шло тепло, и я не хотела никуда из своего домика, но мама все время брала меня на руки, лечила глазик и много разговаривала со мной. Ее беспокоило, что я все время чихаю, и с трудом дышу. Она постоянно куда то звонила, рассказывала обо мне, спрашивала- что делать.
-Со мной все хорошо, — хотелось успокоить мне маму, но я ведь не умела говорить.
И вот пришел другой человек, он зачем-то долго смотрел меня, а потом сказал что-то не понятное, и мама куда то убежала. Когда она пришла, меня положили на диван, и много раз что-то в меня втыкали, мне было больно, но возмущаться не было сил. Из слов нового человека я поняла только то, что уколы мне будет ставить мама. Значит так больно мне будет каждый день? На следующий день мне очень захотелось кушать, и мама принесла мне очень вкусной еды. Она радовалась, что я лучше дышу, меньше чихаю, и что у меня почти нет каких то там соплей. У меня стал видеть мой второй глазик, это было так здорово! Жизнь налаживалась, не смотря на вечерние уколы. Через несколько дней я попыталась ответить вечно заигрывающей со мной собакой, но на долго сил не хватало, и я ложилась спать. Мама купила мне игрушку, на которую я с удовольствием смотрела, я мечтала с ней поиграть, потом, попозже, а пока… только спать…
Как так случилось что мне опять стало плохо? Я не знаю.
Мама переживала, и почти не отходила от меня. Утром она завернула меня во что теплое, и мы куда то поехали. Это был тот самый человек, который ставит уколы. Он посмотрел меня, и сказал что уже ничего не поможет.
— Сделайте хоть что нибудь- закричала мама, и мне опять начали ставить уколы. Мы ехали домой, и мне как никогда раньше захотелось уметь говорить, -мамочка все хорошо, мы вместе!!! Но получилось только мяяя. Мама улыбнулась — а ты оказывается и говорить умеешь?
Неужели она поняла? Значит у меня получилось!!!
Дома я уже не могла двигаться, я лежала, а рядом сидела мама, она все время смотрела на часы, и ставила мне уколы.
— Терпи моя девочка… ты должна жить!!!
И так каждые два часа…
А я вспоминала… свою первую маму, своего брата, вспоминала улицу, и то как я училась быстро бегать, вспоминала как тепло мне было у мамы, у МОЕЙ мамы за пазухой, как вместе мы смотрели в компьютер, как она смеялась, глядя на меня. Картинки мелькали перед глазами, но сил оставалось только дышать.
- Живи, живи моя девочка-как то странно сказала мама, и что-то теплое закапало на мою шерсть.
Мне было очень страшно, я не могла шевелится. Из последних сил я пыталась спеть маме песенку, но почему-то, от моей песни мама все больше плакала.
-Ты только живи, прошу тебя, -после очередного укола сказа мама, — я скоро приду! Живи умоляю!!!
Последние силы покидали меня, а мамы все не было. Я обещала, я дождусь. И вот теплая рука нащупывает мое дыхание, я подняла голову, и сказала прощальное мяяяя. Последнее, что я слышала- неет, этого не может быть, ты должна жить, должна, д е в о ч к, а м о я ! ! ! ! ! ! ! ! !
Я увидела своего брата, он почему был меньше меня, может его плохо кормили? Я позвала его, вот, смотри, у меня новая мама, пойдем она тебя накормит, и ты вырастешь братик!
Но он почему-то повел меня, туда где греет солнышко и всегда тепло…
P.S. я тебя никогда не забуду...