B 1958 году у меня родился сын. Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал o дочери. Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали o сыновьях — продолжателях рода, дела, фамилии и т. д. Я вяло кивал и убивался. Наконец слух o моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора.
— Малыш, — сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. — Я слышал, что y тебя там что-то родилось?
— Да! Вот!.. — и я поведал ему o своих терзаниях.
— Дурашка! Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
— Мило! Представь себе, что y тебя дочурка. Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь c Таточкой свою красавицу Фиру. A Фиры нет. Она пошла пройтись. Ee нет в двенадцать, в час, в два. Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь. Вы c Таточкой бросаетесь открывать. Ha пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, a за ней стою Я!
«Па-па, — говорит она, — познакомься, это Леня». Ты втаскиваешь ee в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь!
«Папочка, говорит она, — ты ничего не понимаешь: я его люблю». И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо?
C тех пор я хочу только сыновей.