Соавторы текста «сталинского» гимна, фронтовые корреспонденты Сергей Михалков и Габриэль Уракелян (творческий псевдоним Эль-Регистан, для друзей — просто Габо) продолжают под личным контролем Сталина упорно работать над одним из главных государственных символов Страны Советов.
Фронтовые корреспонденты, соавторы текста гимна СССР Габриэль Эль-Регистан (слева) и Сергей Михалков (справа).

Прослушивание следует за прослушиванием, но коллектив авторов никак не может добиться желаемого высшим руководством результата. Сталин начинает выказывать явные признаки недовольства…

Наиболее удачно звучит музыка, сочинённая гениальным Шостаковичем и великим Хачатуряном. Однако, авторы текста, приступая к работе, решили отталкиваться от музыки, звучавшей в любимом Сталиным «Гимне большевиков» и сочинённой Александровым. Именно на его мелодию лучше всего ложатся куплеты. Однако, возникают некоторые проблемы с припевом… И припев, несмотря на раздражение Сталина, переписывается. Таким образом, на финишную прямую выходят две творческие сборные — «Михалков/Эль-Регистан и все советские композиторы» и «Михалков/Эль-Регистан и Александров».

Повисла напряжённая пауза…

Сергей Михалков:

- Мы с Эль-Регистаном снова вылетели на фронт, но вскоре меня опять экстренно разыскали и привезли к командующему фронтом генерал-лейтенанту Курочкину. Тот говорит: «Срочно звоните Ворошилову, он интересуется, где вы пропадаете».

Дозваниваюсь до Ворошилова, слышу в трубке: «Товарищ Сталин просит у вас узнать, можно ли изменить знак препинания в такой-то строке?»

Естественно, я не возражал. Но что это? Блажь? Актерство? Или в этом факте заключен какой-то скрытый смысл?

Наконец наступил день и час окончательного утверждения гимна СССР. Вновь в огромном пустом зале сидят соавторы текста, в Правительственной ложе — высшее руководство партии и члены правительства…

Тщательность и серьёзность подхода к вопросу поражают! — В исполнении симфонического оркестра Большого театра под управлением А. Мелик-Пашаева, военного оркестра под управлением генерал-майора С. Чернецкого, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной армии под управлением A. Александрова для сравнения, один за другим звучат гимны иностранных держав. Исполняется старый русский гимн «Боже, царя храни!», гимны Д. Шостаковича и А. Хачатуряна на слова С. Михалкова и Г. Эль-Регистана.
Наконец, на музыку «Гимна партии большевиков» звучит отдельный вариант текста Михалкова и Эль-Регистана с новым припевом. После короткого обсуждения. этот вариант и утверждается правительством. Авторов приглашают в гостиную правительственной ложи. Здесь расположились руководители партии и правительства. Присутствуют Молотов, Ворошилов, Калинин, Микоян, Хрущев. Здесь же председатель Комитета по делам искусств Храпченко, дирижеры Мелик-Пашаев, Чернецкий и Александров, композитор Д. Д. Шостакович.

В гостиной столы, что называется, ломятся от яств.

— Ну что же, по старому русскому обычаю надо «обмыть» принятый Гимн! — говорит Сталин и приглашает всех к столу.

Михалкова и Эль-Регистана он сажает по правую и левую руку от себя.

Регистан (пытается положить на тарелку Сталина кусок ветчины): Разрешите за вами поухаживать, товарищ Сталин?

Сталин (отодвигает свою тарелку): Это я за вами должен ухаживать, а не вы за мной. Здесь я хозяин… Кстати, кто вы по национальности?

Регистан: Я армянин.

Сталин (с иронией): А почему вы Эль-Регистан? Вы кому подчиняетесь: муфтию или католикосу?

Регистан: Католикосу, товарищ Сталин.

Сталин: А я думал, муфтию…

Регистан (встает, поднимает бокал): Разрешите мне произнести тост.

Сталин: Разрешаем.

Регистан: Я хочу поднять этот бокал за тех, кто с нами работал: за товарища Ворошилова, за товарища Молотова и, наконец, за товарища Сталина…

Щербаков (резко): С этого надо было начинать.

Регистан (растерянно): Я хотел сказать…

Сталин (перебивает Регистана): Разрешите мне реплику. У Чехова есть рассказ про купца, который больше всех пожертвовал на храм, а его фамилию в газете написали последней. Купец обиделся. Я не купец… Продолжайте, товарищ Регистан!

Регистан (оправдываясь): Я хотел назвать по порядку тех, кто с нами работал…

Сталин (обращаясь ко всем): Мы приняли новый гимн страны. Это большое событие… Александр Васильевич Александров создал в свое время музыку «Гимна партии большевиков», которая больше всего подошла для Гимна Советского Союза. (Обращаясь к Шостаковичу): Ваша музыка звучит очень мелодично, но что поделать, гимн Александрова более подходит по своему торжественному звучанию. Это гимн могучей страны, в нем отражена мощь государства и вера в нашу победу. Товарищ Щербаков! Нам, видимо, надо принять постановление Совнаркома? И назначить день первого исполнения гимна. Мы можем успеть дать команду нашему радио исполнить гимн в новогоднюю ночь?

После очередного тоста — а их было немало — Сталин повернулся ко мне и сказал:

- Не надо пить до дна за каждый тост. С вами неинтересно будет разговаривать. И не робейте!

- Я не робею, товарищ Сталин!

- Мы нахалов не любим, — продолжал Сталин, — но и робких тоже не любим. Вы член партии?

- Беспартийный.

Сталин помолчал и заметил:

- Это ничего. Я тоже был беспартийный.

Потом я читал стихи про дядю Степу, и Сталин весело смеялся.

Смех Сталина, даже весёлый. не всегда вызывал у собеседника желание смеяться.

В ночь на Новый, 1944 год, по Всесоюзному радио прозвучал новый, впоследствии названный «сталинским», Гимн Советского Союза.

Сергей Михалков (Здесь и далее — цитаты из книги воспоминаний знаменитого детского писателя):

- Он звучал мощной здравицей в честь советского народа, армия которого освобождала оккупированную территорию и ломала хребет фашизму во время самой кровопролитной в истории человечества войны.

- Спустя много лет мне в руки попали очень любопытные материалы, имеющие прямое отношение к истории Гимна Советского Союза. Речь идет об опубликованной переписке И.В. Сталина с Уинстоном Черчиллем в годы Великой Отечественной войны. И среди посланий, которыми обменивались руководители союзников по антигитлеровской коалиции, есть несколько телеграмм, непосредственно связанных с Гимном СССР.

Главы государств антигитлеровской коалиции — Уинстон Черчилль (Великобритания) и Иосиф Сталин (СССР). 1943 г.

№ 219. Получено 1 января 1944 г.
Личное послание от г-на Уинстона Черчилля маршалу Сталину

- Весьма Вам благодарен. Я сообщу адмиралу Фрэзеру, его офицерам и рядовым о Ваших поздравлениях. Они будут приветствовать похвалу от храброго и прославленного союзника. Если Вы перешлете мне ноты нового советского Гимна, я бы мог позаботиться о том, чтобы Британская Радиовещательная Корпорация передавала его во всех случаях, когда будут передаваться сообщения о важных русских победах.

№ 220. Получено 2 января 1944 г.
Личное послание от премьера И.В. Сталина премьер-министру г-ну Уинстону Черчиллю

- Ноты нового советского Гимна я Вам пошлю с ближайшей почтой. В.М. Молотов передает Вам благодарность за привет и свои наилучшие пожелания. Я вполне разделяю Вашу мысль о желательности наших частых встреч.

№ 226. Получено 15 января 1944 г.
Личное послание от г-на Уинстона Черчилля для маршала Сталина

- Ноты, обещанные в Вашем послании от 2 января, в настоящее время получены, и Гимн будет исполнен полным симфоническим оркестром Британской Радиовещательной Корпорации перед передачей известий в 9 часов вечера в воскресенье

№ 239. 10 февраля 1944 г.
Маршалу И.В. Сталину

- Уважаемый маршал Сталин, я получил от Советского Посла текст и ноты Советского Государственного Гимна, которые Вы соблаговолили послать по моей просьбе.

Волнующая музыка этого Гимна несколько раз передавалась Британской Радиовещательной Корпорацией и будет и в дальнейшем передаваться в ознаменование русских побед. Поэтому я не сомневаюсь, что британский народ в скором времени очень хорошо будет знать Гимн. Я горжусь тем, что являюсь обладателем этого Гимна.

Искренне Ваш, Уинстон Черчилль.

Как видите лидеры антигитлеровской коалиции придавали огромное значение появлению нового государственного символа, находили время обсудить это, используя дипломатическую почту. А может, одна из сторон только делала вид, что волнуется и ждёт «русских побед»… Вспомним «Фултонскую речь» Черчилля, вынашиваемую им аж с 1943-го. Вспомним и публичный ответ на неё главы страны-победительницы, товарища Сталина:

… господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира.

Впрочем, вернёмся к истории нашего гимна, к воспоминаниям участника тех событий, Героя социалистического труда, лауреата Сталинских премий, орденоносца Сергея Михалкова. Мог ли он предположить в триумфальном для себя 1944-м, что спустя всего лишь двадцать семь лет, в 1977-м, ему придётся перелицовывать свои стихи, убирать из них имя Сталина…

А спустя еще двадцать лет, в 1990 году, в советских газетах нелестные замечания в свой адрес и рекомендации, предлагающие заменить текст гимна как «не соответствующий политике партии и государства»?