Точка зрения — это точка, и бывает, что огневая. Боги шастают на носочках, пишут песенки, спят в трамваях, открывают стальные двери, но не каждому и нечасто. Просто мы, разучившись верить, вдруг поверили, что несчастны. Быть счастливым — гораздо круче, стать счастливым — понять, о чём ты. А когда набегают тучи, появляются дождечёты. Они долго считают капли и смеются, сбиваясь снова. Наступают на те же грабли и волшебное знают слово. Не одно, а довольно много. Говорят, что они недавно в небе видели осьминога, между лип различили фавна.
И глаза у них, что колодцы. За подсчёт не берут ни цента. После дождика включат солнце, включат радугу, сто процентов.
Угол зрения — это угол. Он бывает тупым и острым. Ждём, что кончится Кали-юга, потому что начнутся звёзды для актеров и менестрелей, для художников и поэтов. Если ясности нет с апрелем, появляются дождеведы. В серых куртках, накидках, кофтах. Ты, наверно, их встретишь вскоре. Они носят в гитарных кофрах то ли музыку, то ли море с кораблями, пиратским кушем, с парусами, сетями, рындой. И сердца у них как ракушки, перламутрово приоткрыты.
Дело случая — тоже дело. Слышишь, ангелы замолчали. Обведи свою гибель мелом да вломи по башке печали. Впереди, мой отважный хоббит, и огонь, и вода, и трубы. Если свет превратился в хобби, появляются дожделюбы. Ничего не умеют, черти, только дождик любить, и баста. А ещё им не дали смерти, но сподобили улыбаться. Чудаки рождены в сорочках — горлопаны, шуты, святые. Точка зрения — просто точка.
Я обычно за запятые.