Домовой не может покинуть дом.
Даже если хозяйка его неряха,
Даже если в нестираный, грязный ком
Превратилась мужа ее рубаха.
Даже если семейство не сберегло
То, что в час любви даровал Всевышний,
Домовой удержит в дому тепло,
Хлопоча, ворча, шебурша неслышно.
Домовой не может покинуть дом,
В новостройках слишком жестки полати.
Переезд дается всегда с трудом:
Домовой болеет и силы тратит.
Но уж лучше так, чем вскочить на стул,
Что покрыт нетронутым слоем пыли,
И понять внезапно, что дом уснул.
Из него ушли, а тебя забыли.
Домовой не может покинуть дом,
Он зовет хозяев своих ночами,
Он истошно воет дурным котом,
Он часами сидит у окна в печали…
И когда бульдозер коснется стен,
И каркас качнется, и балки хрустнут,
Домовой, попавший невольно в плен,
Как старик заплачет — протяжно, грустно.
Там, где груды бревен и кирпича,
Отголоски плача того я слышу.
Как же рвется на помощь душа, крича —
Разбирать скорее обломки крыши!
Отыскать, утешить бы, унести,
Как велит обычай, в плетеном лапте,
Существо — не больше моей горсти.
Будет пить молоко да в шкафу скрести…
У меня двухкомнатка. Места хватит.