Есть крест, но нет судьбы в душе твоей,
И под ногами вереница дней,
Становится годами за спиной,
Забытых строф рифмованной горой…
Листок бумаги, лампа, стол, стена —
Твои дороги — и твоя сума,
Пустая, как виденья детских снов,
Которые умрут от грубых слов…
И, потому — ты эти сны забыл.
Одни слова в душе, но нет судьбы.
Так, может, впрямь, судьба не стоит лжи?
«Дворец пустеет. Гаснут этажи».
Ремонта гласу внемля, а не снов,
Рабочие стирают пыль веков.
И, заодно, века. По счету лет,
Векам на этом свете места нет!
… Но, это лишь, души смятенный взгляд:
Века всегда, в итоге, победят
Дела людей, их замыслов тщету,
Богатство, нищету и красоту,
Искусство, труд — и мертвый и живой…
Покой нам снится! Мир есть вечный бой! -
Сказал о нас, как пригвоздил, поэт.
Увы, что значит век по счету лет?
Он был, как не был. Понимай — не жил.
Живых сегодня больше, чем могил!
Хотя, понятно, всё наоборот…
И вереница дней… идет… идет…
Становится годами за спиной…
Взгляни в окно, где век — уже чужой!-
Хоть, в общем, те же улицы, дворы,
Гудки машин и гомон детворы…
Но, отчего, скажи, уходишь ты,
«тайком от глаз ликующей толпы?»
Итаки больше нету, Одиссей,
Поскольку, нет судьбы в душе твоей!
«Я думаю о сходстве наших бед»:
Ведь только слово убивает век!
Но, языку вливает в вены кровь,
В которой что-то от больных веков
Осталось, пусть немного — слово, два…
Пусть нет судьбы — тебя ведут слова
В страну стола, бумаги, лампы, стен…
Давно сгорели — Троя, Карфаген.
Их искры прожигают сквозь века:
Дымится лист, когда твоя рука,
Напишет против правила игры
«Отчизне мы не судьи…» до поры.
Отсутствие судьбы. Пуста сума.
Слова — не в счет. Они — игра ума.
Размеры строк и строф — весь твой кредит.
И, слава Богу! Минотавр убит!
И Лабиринт разрушен не тобой…
И Первый Рим стоит, еще живой!
А ты, с отмычкой из десятка слов
Пытаешься вломиться в сны веков,
Где жизнь и смерть сливаются в одно,
Забвения летейское вино…