Дочь сказала матери: «Ты к нам не приходи пока… Спасибо, конечно, за все, что ты делаешь, но пока не приходи».
Мать не ожидала, она надевала пальто и собирала сумку, — она приходила сидеть с ребенком, пока дочь ездила на фитнес. И как-то растерялась после этих слов. Думала: может, она что-то не так сделала? Какую-то ошибку допустила? Не так посмотрела или не так ребенка положила в кроватку?
Нет, не в этом было дело. Просто родители мужа были люди богатые, с положением в обществе. Они сами хотели навещать внучку ежедневно, дарить дорогие подарки, важно пить чай в гостиной, — квартиру молодым они же купили, так что это почти их гостиная. И чашки их. И чай их, — они подарили красивую жестяную коробку. И мебель их.
Так что они имеют полное право приходить каждый вечер и играть с младенцем. Младенец тоже их. А мама дочери — простая женщина, проводник на железной дороге. И выглядит непрезентабельно, неприятно, некрасиво. Неподходяще выглядит. Дочь это спокойно матери объяснила.
«Посмотри, мама, как ты растолстела. И какие у тебя волосы. Седые волосы, это неприлично. Ты одета плохо, какие-то кофты покупаешь нелепые. Тебе надо заняться собой, привести себя в порядок, а потом приходи. Это я для твоей же пользы говорю, но ты действительно плохо выглядишь. И пахнет от тебя поездом!». Мама посмотрела на себя в красивое зеркало, уходя, — что же, дочь права. Внешний вид «два», как в школе говорили. И лицо такое одутловатое, с красными щеками, морщины вокруг рта. Некрасиво, действительно. Женщина вышла на улицу и почувствовала комок в горле. А потом слезы потекли по красным щекам, — хотя что плакать-то. Справедливая критика.
И эта мама пришла в свою крошечную каморку, — приличнее говорить «в студию». Села на диванчик и долго сидела, смотрела фотографии в стареньком телефоне: вот дочка маленькая, вот она в школе, вот университет закончила, улыбается, а вот свадьба. А вот малышка-внучка в кроватке. Вот и вся жизнь. Все в целом хорошо. А если тебя попросили не приходить потому, что ты слишком толстый и некрасивый, — это не страшно, так ведь? Ты же выполнил свою роль, а сейчас главное — не мешать, не лезть, не портить счастье любимым людям. Если им будет нужно, они позвонят и позовут, как обычно. И все снова будет хорошо. Как обычно.
Но это не конец истории. Потому что эта женщина не была размазней и слабачкой, — она одна подняла дочь и дала ей образование, а это кое-что значит, не так ли? И проводником работать — тоже не сахар. Но она справлялась. Она сиротой была, но не жаловалась и работала, — так что характер был. Просто она была очень добрая и покладистая…
Эта мама пошла сама в скромный спортзал и перестала есть вредное. Вообще почти перестала есть от стресса и обиды. Волосы, — а что волосы? Она их просто покрасила и постригла. Морщины ей разгладили косметологи, не так уж и много их оказалось, если правильно макияж наложить. Одежду себе купила, — это тоже недорого. А потом попросилась в другой поезд и познакомилась с мужчиной из Благовещенска. Уволилась и уехала. Прекрасный город, как выяснилось. Причем все это произошло довольно быстро — месяца полтора прошло.
И когда дочь позвонила наконец, позвала посидеть с ребенком, потому что няня уволилась, а муж где-то гуляет, а его родители показали себя с самой мерзкой стороны и начали устраивать скандалы, и попрекать имуществом, эта мама честно сказала, что пока не может прийти. Она на Дальнем Востоке сейчас. Но когда-нибудь обязательно приедет. Когда будет возможность. Или вы ко мне приезжайте, — я вас всегда рада видеть и никогда не выгоню, если что.
Дочь пока не уехала к маме. Она судится с бывшим мужем и его богатыми родителями за имущество, — это долгая песня. И тоже эта дочь рассматривает иногда фотографии в отличном телефоне: мама присылает виды на реку Амур и на сопки. И селфи: ничего так она теперь выглядит. Хоть сейчас приглашай и пускай в гостиную с элитой общества. Только далековато они сейчас друг от друга. Но, может, еще встретятся…
Анна Кирьянова