В это время к нам подошла американка в чёрной шляпе, которая с утра спрашивала про антиквариат. Она сообщила, что в квартале от нас полиция подъехала и конфисковывает вещи у торговцев. Я поблагодарил её и сказал, что нам разрешено стоять на этом месте, так что нас это не коснётся. В течение следующих 10 минут ещё человек пять информировали нас о том же. Бабуля, расплатившаяся с нами футстемпом, собрала свои манатки и ушла. Римма стала нервничать, я успокаивал её, говоря, что мы торгуем на защищённой территории, значит, ничего нам не сделают. Вскоре хозяин вышел и сказал, чтобы мы сдвинулись немного поближе к гаражу, тогда никаких проблем не будет. Мы сделали, как он сказал, и продолжали торговать.

— Папа, моряк идёт! Предложи ему ножик, — сказал Максим. Я оглянулся. К нам подходил дряхлый дед лет 80 в капитанской фуражке. Я понимал, что нож ему в ближайшие 100 лет не понадобится, и только махнул рукой — дескать, знаем мы таких покупателей, всё перероет, ничего не купит. И, в самом деле, дед перерыл все тряпки, однако вытащил с самого низу синий пиджак с совершенно драной подкладкой и костюм, состоящий из дурного длиннополого сюртука с жилетом и брюк с пятнами. Поторговавшись, он дал за всё 3 доллара, и я был счастлив, поскольку не надеялся продать эти вещи вообще, понимая, что помойка по ним плачет.

Звук подъехавшей машины заставил меня повернуться, и я увидел полицейский вэн, из которого высыпало человек семь мужчин и женщин в форме нью-йоркской полиции. Пират вышел и стал доказывать, что место рядом с гаражом — его, но полицейский, сидевший рядом с шофёром, приказал переместить наш стол к дверям гаража. Обрадованный, что всё обошлось, я повернулся к столу и увидел толстого невысокого мужчину с бородой, в майке и шортах, который выкладывал на наш стол чёрные пластиковые мешки.

— В чём дело? — рявкнул я на него и попытался сбросить мешки со стола.
— Полегче! — заорал он и предъявил мне значок, висевший у него на шее лицевой стороной к нему. — Я из отдела таксации. Где лицензия на этот товар?

Мне сразу стало неуютно. Римма попыталась убрать со стола кожаную сумочку, но толстый крикнул «Не трогать ничего!» и стал сбрасывать всё в чёрный мешок.

— О'кэй, — сказал я, — держите мешок, я вам помогу.

Он согласился, и я стал медленно сбрасывать в его мешок всякую ерунду, постаравшись закрыть спиной стол, с которого Римма тем временем убирала вещи поценнее в сумку, стоявшую под столом. Когда стол был пуст, его тоже конфисковали толстый мужчина и другой, подошедший чуть позже, несколько дебильного вида. Последний поинтересовался, есть ли у меня удостоверение. Привычно ощупав в кармане водительские права, я ответил, что, к сожалению, никакого удостоверения у меня нет, и тихо отошёл в сторону. Римма уже стояла сбоку, возле чемодана с тряпьём, который конфискаторы не тронули.

Окончание следует