Как это снято: «Крёстный отец»

Создание: съёмки, кастинг и мафиози

Что такое «Крёстный отец» для нас сегодня? Один из самых известных фильмов в истории кино, для многих в принципе воплощающий само понятие кинематографа. Это вторая по значимости картина в истории Голливуда по версии Американского института киноискусства, уступающая лишь «Гражданину Кейну». Это эталон авторского драматического кино, которое при этом близко и понятно самому широкому зрителю. Это кассовый рекордсмен и обладатель огромного количества наград, в том числе «Оскара». Это неотъемлемая часть массовой культуры, растасканная на цитаты, образы и мемы. Наконец, это любимый фильм таких знающих толк в кино людей, как Стивен Спилберг, Александр Сокуров и Юрий Быков. Но что составляет магию этой картины? Отвечать на этот вопрос тем более любопытно, что на момент создания ленты ничто не предвещало её культовый статус, а сам Фрэнсис Форд Коппола долгое время считал свою работу и вовсе неудачной.

Литературная основа фильма, роман Марио Пьюзо о буднях нью-йоркской мафии «Крёстный отец», писался без прицела на какое-либо культурное значение. Просто автор, многодетный отец и заядлый игрок, остро нуждался в деньгах. По той же причине в 1967 году, то есть за два года до публикации книги, Пьюзо за небольшую сумму продал права на её экранизацию Paramount Pictures. На студии успешно забыли о возможном проекте, тем более что свежий опыт компании в гангстерском жанре, фильм «Братство», потерпел фиаско в прокате. Но внезапно роман стал бестселлером. Конечно же, последовало официальное подтверждение планов по созданию картины.

Залогом успеха продюсер Роберт Эванс счел следующее: фильм об итальянской мафии должны снимать итальянцы. Только так материал мог обрести необходимый «запах спагетти», то есть достичь достаточной степени достоверности. Прежде всего, конечно же, итальянцем должен быть быть режиссер. В числе первых кандидатов на это место рассматривали Серджио Леоне, однако его история мафии не заинтересовала (очень скоро он начнет кусать локти и успокоится только спустя десятилетие, сняв «Однажды в Америке»). Постепенно очередь дошла до Фрэнсиса Форда Копполы, амбициозного, но не слишком успешного постановщика и обладателя «Оскара» за сценарий военной драмы «Паттон». Ему не слишком нравилась книга Пьюзо из-за обилия секса и насилия, однако из-за долгов режиссер дал свое согласие. Продюсеров же в Копполе привлекал опыт: сотрудничество с королем би-муви Роджером Корманом и фильмография из нескольких малобюджетных картин говорили, что он сможет снять кино быстро и недорого (кто бы тогда мог предположить, что всего через несколько лет это человек превратит в бездонную пропасть бюджет «Апокалипсис сегодня»)
Впрочем, начал Коппола именно с вопроса об увеличении финансирования. Если в Paramount хотели снимать преимущественно в павильонах, ограничившись только действием в современности, то Коппола настоял на необходимости работать на натуре в Нью-Йорке и на Сицилии и сконцентрироваться на эпизодах 1940−50-х годов. В итоге бюджет картины быстро вырос с изначальных 2,5 млн до 6 млн.

Следующим спорным вопросом стал кастинг. Понятно, что самый ответственный выбор был связан с исполнителями ролей отца и сына, Вито и Майкла Корлеоне. И вновь Копполе удалось переломить сопротивление студии и протащить в картину самых нежелательных актеров. Марлона Брандо Paramount видеть не хотели из-за вздорного характера, непременно замедлявшего производственный процесс. А кроме того, Брандо на тот момент уже считался актером, вышедшим в тираж. Однако Коппола втайне отснял с ним одну сцену, где актер сыграл настолько убедительно, что продюсерам не оставалось ничего, кроме как согласиться. Аль Пачино же брать не хотели, поскольку актером он был неизвестным, и многих смущал его скромный рост — 1.70 метра. В итоге утвердили его буквально перед началом съемок. Заметим, что Брандо, Пачино и многих других исполнителей ролей в фильме Коппола выбрал почти сразу, однако студия настояла на дополнительном кастинге, который в основном привел только к лишним расходам. На роль Брандо рассматривались Лоуренс Оливье и Орсон Уэллс, а вместо Пачино могли быть Уоррен Битти, Роберт Редфорд, Дастин Хоффман и Мартин Шин.

Съемки фильма начались в конце марта 1971 года. До июля группа работала в Нью-Йорке и Калифорнии, а затем, после небольшого перерыва, еще несколько недель съемки проходили на Сицилии. Около 90% фильма — это реальные объекты, найденные в Нью-Йорке и его окрестностях — всего более 120 локаций. Самой масштабной из всех сцен стала открывающая — для съемок свадьбы потребовалось более 750 актеров массовки. А одним из самых трудозатратных стал фрагмент с расстрелом Сонни Корлеоне (Джеймс Каан) — двухминутную сцену сняли за три дня.

Добавим, что создание фильма было сопряжено с буквальным риском для жизни авторов. Реальные нью-йоркские мафиози решили, что фильм выставит их в дурном свете, в связи с чем приложили максимум усилий, чтобы сорвать производство: от уличных протестов до прямых угроз расправой. Правда, в итоге все свелось к требованию исключить из сценария слова «мафия». Поскольку оно появлялось всего один или два раза, авторы без особого ущерба для смысла слово убрали, а взамен заручились всяческой поддержкой гангстеров. Те, например, охотно выступали в качестве массовки и консультантов. Картина, разумеется, от этого только выиграла в реализме.

Драматургия: отцы и дети, трехактная структура и афоризмы

Авторство сценария принадлежит Пьюзо и Копполе. Интересен метод их работы над текстом. Они писали одновременно, но по отдельности: Пьюзо находясь в Лос-Анджелесе, а Коппола — в Сан-Франциско. При этом авторы поддерживали друг с другом связь, определяя общее направление работы и ключевые сцены. Всего они переписали по меньшей мере три драфта, на что потребовалось около года. Окончательная версия сценария насчитывала 163 страницы, что на 40 страниц больше, чем требовали Paramount.

Сегодня «Крестного отца» принято считать одним из эталонов классической кинодраматургии. Во-первых, картина имеет четкую, внятную трехактную структуру. Экспозицией служит сцена свадьбы: за полчаса (что, кстати, довольно внушительно для экспозиции) мы знакомимся со всеми основными героями и их характерами, ключевыми конфликтами и «ружьями», которые потом еще непременно «выстрелят». Первый акт заканчивается в районе 45-й минуты узловым для всей истории поворотным пунктом — покушением на Вито Корлеоне. Ровно надвое картину разделяет точка невозврата — Майкл мстит обидчикам отца, начиная тем самым войну семьи Корлеоне против других гангстерских кланов. Второй акт завершается около 135-й минуты возвращением Майкла в Нью-Йорк и его назначением главой семьи. Третий акт — последние 45 минут фильма — знаменует полное утверждение Майкла в роли крестного отца. Кульминацией этого процесса (и всего фильма) становится знаменитая, решенная параллельным монтажом сцена крещения племянницы Майкла и убийства глав враждебных семейств. Финальный кадр знаменует окончательную демоническую трансформацию героя и его отчуждение от единственного близкого человека.

Однако идеальная драматургическая форма не имела бы такой ценности, если бы не содержание. Как отмечают сами авторы, главная причина популярности фильма состоит в его центральной теме — теме семьи. Коппола отбросил избыточные детали и побочные сюжетные мотивы романа Пьюзо, сконцентрировавшись на драматичных взаимоотношениях отца и сына. За три часа экранного времени эти два героя переживают гигантскую эволюцию, во взаимодействии друг с другом превращаясь в свои противоположности. Всесильный мафиози становится немощным стариком, а идеалистически настроенный юноша — беспринципным убийцей. Сын меняется, пытаясь защитить отца, но тем самым только разбивает ему сердце. Пожалуй, сложно придумать сюжет столь же трагический и при этом понятный и близкий обычному зрителю.

И еще одна примечательная черта драматургии фильма, обеспечившая ему статус классики, — обилие афористичных реплик, ушедших в народ. Вспомним хотя бы утвердившиеся даже в русской речи «Ты не просишь с уважением» или «Ничего личного. Только бизнес». Что же касается самой известной фразы, — «Я собираюсь сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться», — то она была вдохновлена строкой из «Отца Горио» Оноре де Бальзака. Сегодня фраза занимает второе место в топе ста самых известных цитат американского кино по версии Американского киноинститута.

Визуальное решение: low light, желтый цвет и зерно

«Крестный отец» стал революционным фильмом в плане визуального решения. Дело в том, что до появления картины в Голливуде было принято снимать кино более «заливным» по свету, что было связано с популярностью показов в автокинотеатрах. Нью-йоркский оператор Гордон Уиллис (в дальнейшем он станет частым соавтором Вуди Аллена), прозванный «князем тьмы», пошел на решение, казавшееся тогда безрассудным, — он допускал недоэкспонирование и работал преимущественно с низким ключом. Уиллис буквально погрузил экранное пространство в темноту, сквозь которую едва пробивался слабый свет. Правда, этот подход вызвало вовсе не желание Уиллиса ниспровергнуть устои — работая с полутонами, контровым светом и другими сложными решениями, оператор просто следовал философии фильма и творческой необходимости. Во-первых, жесткое противопоставление света и тьмы соответствовало драматургическому мотиву борьбы доброго и злого начал в душе человека. В этом плане показателен открывающий эпизод: залитое светом празднование свадьбы чередуется с темными кадрами из кабинета Корлеоне.

Второй причиной low light-решения был сложный грим Марлона Брандо. Чтобы грим был незаметен, а актер оставался более убедительным, Уиллису пришлось работать преимущественно с верхним светом. При этом то обстоятельство, что с таким светом порой почти не было видно глаз актера даже сыграло на пользу, придав исполнителю более зловещий вид. А поскольку сцен с участием Брандо было довольно много, это решение распространилось на большую часть фильма. Кстати, о гриме Брандо. Чтобы состарить актера на два десятка лет, у художника по гриму ежедневно уходило три часа. Делалось это с помощью накладок на подбородок, щеки и брови, а также специальной пластины для рта.

Недоэкспонирование стало причиной и других особенностей визуального ряда «Крестного отца». Кадр в фильме обладает большим зерном и насыщенными цветами. Подобная фактура придает изображению ощущение если не ностальгии, то воспоминания. Ключевым цветом для фильма Уиллис выбрал желтый с медным оттенком. Такой цвет показался оператору наиболее соответствующим эпохе действия. Интересно, что примеру Уиллиса последовали другие авторы гангстерских картин — в «Однажды в Америке», «Пути Карлито» и других подобных лентах именно желтый является основным цветом.

Музыка Нино Роты

Наконец, еще одна важная составная «Крестного отца» — музыка. По мысли Копполы, именно музыка должна была усилить специфическую итальянскую атмосферу картины. Видимо, по этой причине режиссер настоял (да, с продюсерами опять пришлось бодаться) на приглашении в качестве композитора Нино Роты, постоянного соавтора Федерико Феллини и Лукино Висконти. Рота успешно справился с требовавшимся от него диапазоном задач. В фильме звучат как легкие, ненавязчивые, так и драматические аранжировки, как фоновые, так и заполняющие все экранное пространство. Среди прочих композиций необходимо выделить, конечно же, «Speak Softly, Love», ставшую главной темой картины и своего рода гимном романтически настроенных мафиози всего мира.