Я к ней остыл и полон равнодушья,
давно любовью сердце не болит,
забылось всё: и страстное удушье,
и глаз её сильнейший цианид,

при встрече с ней, веду себя шаблонно
и речью не волнуюсь невпопад,
прощаясь, не слежу за ней влюблённо,
но часто оборачиваю взгляд.

Молодость
Пришла любовь, не важно, где земля -
в бездонных небесах иль под ногами,
вскипают чувства, рвутся все края.
О, море, не объятое брегами.

Старость
Ещё вчера я слышал шум волны,
и берег, омываемый покоем,
но смолкло всё, лишь шорох тишины
трёт камни, оглушённые прибоем.

Мы будем в небе жить, как птицы,
простор и божья благодать,
пусть наша жизнь не повторится,
не ползать лучше, а летать.

Не знаю я, что делать мне:
в ладонях маленькое море
небесной влаги, а на дне
луч солнца, спутник акваторий.

Дойти, не разомкнуть бы рук:
среди пустынь земного рая
мне слышится, как стонет друг,
от дикой жажды умирая.

Как глупо мы расстались. Может быть,
ты тоже плачешь и слеза печали
светла, ведь ты не можешь не любить,
пусть даже мы совсем чужие стали,

и хоть на вид ты сердцем холодна,
я знаю, что под лаком перламутра -
ты будешь ждать страданием полна,
пока нас вместе не разбудит утро.

Всё даётся нам по вере,
если оборвётся нить,
то находку от потери
ты не сможешь отличить,

а ведь есть простое счастье,
за которым в полымя,
счастье делится на части,
если с кем-то и любя.

Уж больно долго принц ко мне желанный скачет,
а может лопнула подпруга на коне
иль он к другой невесте да в другой стране
во весь опор с неверной бодростью рысачит?

Да нет, ну где ж ему сыскать такую дуру,
пусть даже чёрт ребро скребёт в боку, -
коня чтоб резво тормознула на скаку,
пока в горящую избу не въехал сдуру?

Не жалей о том, что было
и о том, что не сбылось,
если память не остыла
и мечта с душой не врозь,

будут все открыты двери,
что дарованы судьбой,
если есть, во что ты веришь
между небом и землёй.

Жизнь твоя, что слеза на реснице аллаха.
Не кричи в истеричной мольбе: Караул! -
ты ж не хочешь того, чтоб он вздрогнул от страха
в беспокойстве твоём и невольно моргнул?

Ведение пустейших разговоров
не более, чем тупость, и весьма,
а речь, но без словесного декора,
всегда являлась признаком ума.

Как глупо жить напрасно, верь - не верь,
ты только не молчи, скажи хоть слово,
но, как и прежде, на запорах дверь,
а к двери той я намертво прикован.

А есть минуты, ты хандришь, слаба,
зовёшь к себе участие мужское,
тогда гудят в округе провода
и токи страсти разделяют двое.

О, как я ненавижу эту близь
горячих губ и холод внутривенно,
как будто во флаконе чувств зажглись
любовь и ненависть одновременно.

Мы рвёмся в небо от возни мышиной,
мечтою устремляемся в полёт,
совсем забыв, что на седых вершинах,
лишь одинокий и застылый лёд.

Холодный плен у ледяных чертогов
любое пламя в сердце остудит,
но что поделать, если от ожогов
оно всё время ноет и болит.

Поэзия - пленительное слово,
чуть фальшь и всё - отнимется язык,
свобода, но в немыслимых оковах,
алмазное сияние слезы.

Мой молот жарко бьёт по наковальне,
прошу сердечно, не вини меня,
когда я раб с прицелом очень дальним
куплю подковой твоего коня.

Неважно, кто ты: шут или король,
не забывай, играя свою роль, -
убогость короля плодит лишь смех.
Не лучше ли величие потех?

Открой глаза, красавица, открой,
сегодня будут новые победы,
умойся нежной утренней зарёй,
ведь это руки Господа воздеты.

Он молится за счастье на земле,
чтоб люди были сыты и одеты,
не докучай вопросами: А мне?
Улыбкой озари свои рассветы.

Вставай, пора. Смахни с ресничек лень,
на улице давно светло и ясно,
там ждёт тебя, волнуясь, новый день,
и ты должна войти в него прекрасной.

есть ангелы и мы всегда
любовью их хранимы,
но есть досадная беда -
грешим мы перед ними:

мы можем думать, что не зря
одна ютит нас крыша,
не видеть их, в упор смотря,
и слушая, не слышать.

Купалась ночь в поэзии дождя,
я рвал цветы едва разбитых капель,
любовь нас пленных в край свой, уводя,
вела сквозь ноги серебристых цапель,

и всё во мне и всё, что было в ней,
рождалось вновь и вновь соединялось.
О, музыка пространства, звон ключей
от счастья бытия! Весь мир и малость.

И если б шёл навстречу добрый бог,
не тот, что в мыслях о насущном хлебе,
то он бы опечалиться не смог,
что есть на свете рай и не на небе.

Я не такая, жду трамвая.
Прекрасно Вас я понимаю
и выйти замуж предлагаю.
Раз так, противиться нет сил -
трамвай бы меньше предложил.

Купалась ночь в Поэзии дождя,
я рвал цветы едва разбитых капель,
любовь нас пленных в край свой, уводя,
вела сквозь ноги серебристых цапель,

и всё во мне и всё, что было в ней,
рождалось вновь и вновь соединялось.
О, музыка пространства, звон ключей
от счастья бытия! Весь мир и малость.

С тобою в человечность не играли
и жизнь твоя теперь, что жуткий сон.
Всё кончено? Поверь мне, что едва ли,
не отключай от страха телефон!

Поверь, дружище, в самой мрачной луже
находят звёзды самый светлый дом
и видит Бог, что ты кому-то нужен
и кто-то ждёт тебя в часу ночном.