В душах есть все, что есть в небе, и много иного.
В этой душе создалось первозданное Слово!
Где, как не в ней,
Замыслы встали безмерною тучей,
Нежность возникла усладой певучей,
Совесть, светильник опасный и жгучий,
Вспышки и блески различных огней, —
Где, как не в ней,
Бури проносятся мысли могучей!
Небо не там,
В этих кошмарных глубинах пространства,
Где создаю я и снова создам
Звезды, одетые блеском убранства,
Вечно идущих по тем же путям, —
… показать весь текст …

Несется туча над вершиной горной,
И чайка над морской резвится гладью.
О, эти двое! Как они свободны!
Подобно им, забыв о всех тревогах,
Я буду в мире беззаботно жить!

…
У бурмистра Власа бабушка Ненила
Починить избенку лесу попросила.
Отвечал: нет лесу, и не жди — не будет!
«Вот приедет барин — барин нас рассудит,
Барин сам увидит, что плоха избушка,
И велит дать лесу», — думает старушка.
…

Мужество открытого неверия,
Полное тревоги и метания —
Чище и достойней лицемерия
Ханжеского Богопочитания.

Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный!
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дня
Плывут всклокоченные мимо,
И грусть вечерняя меня
Волнует непреодолимо.

Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
Уж я вас больше не увижу…

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

Я ласкал ее долго, ласкал до утра,
Целовал ее губы и плечи.
И она наконец прошептала: «Пора!
Мой желанный, прощай же — до встречи».

И часы пронеслись. Я стоял у волны.
В ней качалась русалка нагая.
Но не бледная дева вчерашней луны,
Но не та, но не та, а другая.

И ее оттолкнув, я упал на песок,
А русалка, со смехом во взоре,
Вдруг запела: «Простор полноводный
глубок.
… показать весь текст …

.Снова ночи обнаженные
Заглядятся в воды сонные,
Чтоб зардеться на заре.
Тучка тонкая привесится
К золотому рогу месяца,
Будет таять в серебре.

Эти веянья и таянья,
Эти млеянья и чаянья,
Этот милый майский шум, —
Увлекая к беспредельности,
Возвращают тайну цельности
Снов и мира, слов и дум…

Напрасно мы погрязли в эгоизме,
Надеясь на кладбищенский итог:
Такие стали дыры в атеизме,
Что ясно через них заметен Бог.

Проклинаю культуру! Срываю подтяжки!
Растопчу котелок! Растерзаю пиджак!
Я завидую каждой отдельной букашке,
Я живу, как последний дурак…

В лес! К озерам и девственным елям!
Буду лазить, как рысь, по шершавым стволам.
Надоело ходить по шаблонным панелям
И смотреть на подкрашенных дам!

Принесет мне ворона швейцарского сыра,
У заблудшей козы надою молока.
Если к вечеру станет прохладно и сыро,
Обложу себе мохом бока…

Клубились бронзовые волны,
И каждый звук, как будто полный
Густого меда, оставлял
В лазури звездной след пахучий,
И Дух стоокий, Дух могучий
Восторг земли благословлял.

Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен… Недвижно
Стою в забытьи.

Козел, дебил, дегенерат…
Дешевка, сука, пьянь, корова…
Как энергичен, как богат,
Как скор язык на злое слово!
На брань, как на подъем, легки
И, как на лесть, на ругань падки,
Их оставляем, как плевки,
Как липких пальцев отпечатки.

…
Я в хоровод теней, топтавших нежный луг,
С певучим именем вмешался,
Но все растаяло, и только слабый звук
В туманной памяти остался.
Сначала думал я, что имя — серафим,
И тела легкого дичился,
Немного дней прошло, и я смешался с ним
И в милой тени растворился.
И снова яблоня теряет дикий плод,
И тайный образ мне мелькает,
И богохульствует, и сам себя клянет,
И угли ревности глотает.
А счастье катится, как обруч золотой,
… показать весь текст …

Настоящие стихи не сочиняют, а залетая, рождают в муках.

…
Я — птица без небес. Я — каменное эхо. Полузабытых мест Печальная примета.
Полночная Луна Мои бинтует раны, Да серые туманы Купают купола.
Я — церковь без крестов Стекаю вечно в землю, Словам ушедшим внемлю, Да пению ветров.
Я — память без добра. Я — знание без стремлений. Остывшая звезда Пропавших поколений…

Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
«Господи!» — сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди!
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади…

Когда на горизонт, свинцовой мглой закрытый,
Ложится тяжкий день, как тягостная ночь,
И давят небеса, как гробовые плиты,
И сердце этот гнет не в силах превозмочь,
Когда промозглостью сгнившего колодца
Нас давит тяжкий мир, когда в его тисках
Надежда робкая летучей мышью бьется
И головой о свод колотится впотьмах,
Тогда уходит жизнь, и катафалк огромный
Медлительно плывет в душе моей немой
И мутная тоска, мой соглядатай темный,
Вонзает черный стяг в склоненный череп мой.
Когда влачат дожди свой невод бесконечный,
Окутывая все тяжелой пеленой,
… показать весь текст …

Я слушаю в сладостной дрожи,
Любуясь, как степью — монгол,
Когда из пустого в порожнее
Божественный льется глагол.

Ива склонилась и спит.
И кажется мне, соловей на ветке…
Это ее душа.