Нам, потонувшим мореходам,
похороненным в глубине
под вечно движущимся сводом,
являлся старый порт во сне:

кайма сбегающая пены,
на камне две морских звезды,
из моря выросшие стены
в дрожащих отблесках воды.

Но выплыли и наши души,
когда небесная труба
пропела тонко, и на суше
распались с грохотом гроба.
… показать весь текст …

Бесцветен, благонравен и безлик,
Я спрятан в скорлупу своей типичности;
Безликость есть отсутствие улик
Опасного наличия в нас личности.

Огромный светлый свод, бесплотный и пустой,
Стыл в звездной холоде — пустая бесконечность,
Столь недоступная для жалобы людской, —
И в зеркале его застыла зримо вечность.

Недвижность мертвая,
В провалах снежной тьмы
Зажат безмолвный мир тисками стали строгой, —
И в сердце страх живет пред царствием зимы,
Боязнь огромного и ледяного Бога.

Слова — хамелеоны,
Они живут спеша.
У них свои законы,
Особая душа.

Они спешат меняться,
Являя все цвета,
Поблекнут, обновятся,
И в том их красота.

Все радужные краски,
Всё, что чарует взгляд,
Желая вечной сказки,
Они в себе таят.
… показать весь текст …

…
Любуясь месяцем, оглядывая даль,
Мы чувствуем в душе ту тихую печаль,
Что слаще радости… Откуда чувства эти?

В тусклом беззвучном Шеоле
Дремлют без снов рефаимы,
Тени умерших на воле,
Мертвой неволей хранимы.

Память склонилась у входа,
К темной стене припадая.
Нет им ни часа, ни года,
Нет им призывов Шаддая.

В черной подземной пустыне
Мертвые спят караваны,
Спят вековые твердыни,
Богом забытые страны.

Твой крест печальный — красота,
твоя Голгофа — наслажденье.
Скользишь, безвольна и чиста,
из сновиденья в сновиденье,
не изменяя чистоте
своей таинственной, кому бы
ни улыбались в темноте
твои затравленные губы.

Есть особая прелесть
В этих бурей измятых,
Сломанных хризантемах.

Я публика, публика, публика, смотрю и чего-то жую.
Я разве какое-то пугало? Я крови, ей-богу, не пью.
Самой убивать — это слякотно, и я, оставаясь чиста,
Глазами вбивала до шляпочки гвоздочки в ладони Христа.
Я руки убийством не пачкала, лишь издали — не упрекнуть!
— Вгоняла опущенным пальчиком мечи гладиаторам в грудь.

Мой верный друг! Мой враг коварный!
Мой царь! Мой раб! Родной язык!
Мои стихи — как дым алтарный!
Как вызов яростный — мой крик!

Ты дал мечте безумной крылья,
Мечту ты путами обвил.
Меня спасал в часы бессилья
И сокрушал избытком сил.

Как часто в тайне звуков странных
И в потаенном смысле слов
Я обретал напев нежданных,
Овладевавших мной стихов!
… показать весь текст …

Да разве могу я
не высказать мыслей своих?
Деревья и травы,
которым души не дано, —
и те не молчат на ветру.

Спустилась ночь. Погасли краски.
Сияет мысль. В душе светло.
С какою силой ожило
Всё обаянье детской ласки,
Поблёкший мир далёких дней,
Когда в зелёной мгле аллей
Блуждали сны, толпились сказки,
И время тихо, тихо шло,
Дни развивались и свивались,
И всё, чего мы ни касались,
Благоухало и цвело.
И тусклый мир, где нас держали,
И стены пасмурной тюрьмы
Одною силой жизни мы
… показать весь текст …

В кругу семейства своего
Жила прекрасно с мужем Дина,
Тая от всех, кроме него,
Что вышла замуж за кретина.

День бледнеет утомленный,
И бледнеет робкий вечер:
Длится миг смущенной встречи,
Длится миг разлуки томной…
В озаренье светлотенном
Фиолетового неба
Сходит, ясен, отблеск лунный,
И ясней мерцает Веспер,
И всё ближе даль синеет…

Гаснут краски, молкнут звуки…
Полугрустен, полусветел,
Мир почил в усталом сердце,
И почило безучастье…
… показать весь текст …

Над простором полей —
Ничем к земле не привязан —
Жаворонок звенит.

Как нежишь ты, серебряная ночь,
В душе расцвет немой и тайной силы!
О! окрыли и дай мне превозмочь
Весь этот тлен, бездушный и унылый.

Какая ночь! алмазная роса
Живым огнем с огнями неба в споре.
Как океан, разверзлись небеса,
И спит земля и теплится, как море.

Мой дух, о ночь! как падший серафим,
Признал родство с нетленной жизнью звездной,
И, окрылен дыханием твоим,
Готов лететь над этой тайной бездной

…
Какая жизнь, какой же век всплывает,
в безвестных безднах памяти звеня?
Моя душа, как женщина, скрывает
и возраст свой, и опыт от меня.

Бедняжка-муха,
Твой летний рай
Смахнул рукою
Я невзначай.

Я — тоже муха:
Мой краток век.
А чем ты, муха,
Не человек?

Вот я играю,
Пою, пока
Меня слепая
Сметет рука…

Блуждая средь равнин
В закатном золоте,
Мне говорит душа,
Что с миром я — един!

Вот причуда знатока!
На цветок без аромата
Опустился мотылёк.