Надо научиться в жизни отсекать ненужное, то, что не приносит тебе никакой пользы, а служит лишь якорем, грузом, в достижении цели… Это сложно, поскольку есть такое чувство как жалость… Но мне всё же ближе не жалость (охи, ахи), а проявленное сочувствие (отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью других), ибо жалость — унижает как одну, так и другую стороны…

Весь мир наслышан о власти русских женщин; именно поэтому им отказывают в визах. Женщины всех национальностей ненавидят их, потому что красота несправедлива, а против несправедливости следует бороться. Русские девушки — это враги.

Фредерик Бегбедер «Идеаль»

Когда любишь одного человека, очень просто не любить всех остальных.

Чем лучше план, тем меньше надежды на то, что все пройдет без сучка без задоринки.

Счастье эгоистично.

Но такова жизнь: если вам кажется, что вы — против всего мира, скорее всего, вы идете против самого себя и только.

И когда ты утешишься (в конце концов, всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнёшь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеёшься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звёзды!» И они подумают, что ты сошёл с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю…

Когда царская власть, сперва служившая сбережению свободы и возвышению государства, обратилась в грубый произвол, строй был изменен — римляне учредили ежегодную смену власти и двоих властителей. При таких условиях, полагали они, всего труднее человеческому духу проникнуться высокомерием.

Полюбить всегда было трудной задачей,
если не получилось с первого взгляда.

… В будни свет все-таки не бывает таким, как в воскресенье, и едва ли не самый существенный пенсионный минус состоит в утрате воскресных красок, не рассчитанных на то, чтобы ими пользовались постоянно.

Все-таки удивительно, сколько дети тебе всего открывают. Мне часто кажется, что они учат меня куда больше, чем я их.

Старую собаку не выучишь новым фокусам.

Цитата из книги «Как жить с французом?»:

«Когда, пройдя триста метров по улице, вы встречаете босоногого буддистского монаха, длиннобородого старика в белоснежных одеждах, женщину, у которой из носа торчит трубка, а к поясу пристегнут аппарат искусственного дыхания, девушку в сари, девушку в пижаме и группу негритянок в ярких, пышных платьях и чалмах, вы чувствуете себя в своей тарелке?
Я чувствовала себя посетителем музея естествознания.»

Дети не должны быть жестокими, дети не должны ненавидеть, иначе, став взрослыми, они не смогут любить. Жажда мести иссушает душу, выжигает ее дотла, и уже никогда ни один росток не пробьется сквозь толстый слой пепла.

Когда мы возвращались, Ксанф велел, чтобы каждый раб нес на себе поклажу. Все стремились захватить тюк поменьше — с тканями, с посудой, со статуэтками. Я же выбрал самый большой: огромную корзину с хлебом. Тогда все смеялись надо мной, даже эфиоп. Но в первый же день люди вынуждены были есть хлеб, то же и во второй день… и в третий. Прошло немного времени и я нес пустую корзину, а остальные стонали под тяжестью своих тюков.

Никогда Лера Немчинова не будет принадлежать к большинству. Потому что большинство — это народ, а народ — это быдло, в этом Лера была убеждена твердо, даже не подозревая, насколько безнравственна такая мысль.

Я уже готова была праздновать легкую победу над незваным гостем, но тут он решил тактично напомнить, что гость здесь не он, а я. Мощный удар тяжелой обледеневшей ветки разнес в мелкие осколки оконное стекло. Искореженную раму вывернуло в комнату. Она печально повисла на единственной выжившей петле. Но и та, сколько бы ни старалась, не смогла выдержать напора могучих ветвей и остервеневшего ветра.
© Матвей Лебедев, «Чертов интернат»

У русских свои представления о правильной жизни.

Длится пожизненная необъяснимая мука большой любви к женщине, которую не уважаешь, презираешь, должен ненавидеть, а лучше всего — позабыть, да только чувствам своим мы не хозяева и живут они нас не спрашиваясь, как покинувшие нас любимые.

Значение имеет качество личности, абсолютная цифра, а с каким она знаком — плюсом или минусом — несущественно. Знак можно и переменить. Всякий большой человек — сокровище. А из хорошего врага, если склонить его на свою сторону, может получиться хороший друг.