Хочется одновременно несколько вещей: смеяться, плакать, ругаться матом, послать всё к чёрту, кого-то целовать, кому-то дать в лицо (возможно ногой :-) — при этом быть невыносимо прекрасной и, глупо улыбаясь, хлопать глазами =))
© Таша Калита

Для меня любовь — это что-то одно… единственное, целое. Перетекающее из одного человека в другова, постепенно наберающая свою силу и мощь теченья. Пока не растворится в моём океане. С кем буду до конца.

Воспоминаний драконы, выжженых чувств пустыри.
Стертые телефоны ничего не стирают внутри.

Если тебе кажется, что тебе не хватает тепла и ласки, и что тебе хотелось бы завести отношения с кем-нибудь, ударь себя по лицу и одумайся.

Люди раскрывают объятия. Чтобы сомкнуть их.
И все, что угодно, все, что угодно может быть в них! Желание оставаться там навсегда, стремленье исчезнуть из круга объявших рук. В них — мечта, воплотившаяся, сказочная, но, все же, уже состоявшаяся. Или же — провал неожиданный и пустота. В них — спокойствие, мука, жажда, радость, грусть, учащенный пульс, сердце в пятках, слабость и сила. В объятиях — годы, долгие дни и секунды. В них — что-то есть, без чего мы не можем, и каждому нужно что-то свое. В…
… показать весь текст …

Бывает ощущение будто гречкой поперхнулся: комок из невысказанного в горле — не проглотить, не выплюнуть.

А все-же память неосязаема, как ни старайся, подлинное ощущение не вернешь, остается лишь призрак, тень, грустное тающее облачко.

У жены была квартира, но она в ней не жила, а сдавала. Сейчас решили ее продать и новые покупатели очень обрадовались наличию жильцов, так как тоже хотели использовать ее под сдачу и попросили никакой аренды с ними не расторгать. Меня не покидает ощущение помещика начала 19 века, что мы продали не только землю, но и крепостных.

Когда росы растворят туманы,
Чуть придёт чуть-розовый рассвет…
И зазолотят все дали,
Приближая новый чудный день …
Солнце необъятное обнимет
Все проселки, впадины, моря,
Птицы все взлетят на новые высоты,
Достигая солнца небеса…
И зазеленят холмы и горы,
Все ручьи наполнятся живительной водой,
В мир впорхнет души свобода,
Замирая от небесных чар…
Хочется вдохнуть объем простора!
Вознестись в сиреневую даль…
… показать весь текст …

Любовь не умирает, не испаряется и не имеет срока годности. Она не бывает «бывшей». Бывшими бывают лишь те, кто не любил.

У человека (по Аристотелю) пять ощущений в своём опыте, в их числе четыре внешних и одно внутреннее: зрение, слух, обоняние, осязание и внутреннее ощущение. Хотя интуицию называли «шестым чувством», её вполне можно отнести к пятому — внутреннему ощущению, также, как и вкус к осязанию. Ныне, однако, удалили пятое «внутренее ощущение (боли)», заменив его на «вкус», который относился ранее к «осязанию». Неужели Аристотель отклонил болевые ощущения человека и не нашел им места в своей философии?! Аристотель считается основоположником таких наук, как логика и психология.

Мучило его то, что всему этому он совсем чужой. Что же это за пир, что ж это за всегдашний великий праздник, которому нет конца и к которому тянет его давно, всегда, с самого детства, и к которому он никак не может пристать. Каждое утро восходит такое же светлое солнце; каждое утро на водопаде радуга; каждый вечер снеговая, самая высокая гора там, вдали, на краю неба, горит пурпуровым пламенем; каждая «маленькая мушка, которая жужжит около него в горячем солнечном луче, во всем этом хоре участница: место знает свое, любит его и счастлива»; каждая-то травка растёт и счастлива!
И у всего свой путь, и всё знает свой путь, с песнью отходит и с песнью приходит; один он ничего не знает, ничего не понимает, ни людей, ни звуков, всему чужой и выкидыш.

Современный человек чувствует неустойчивость всего, что делается вокруг него. У него такое ощущение, что все должно рухнуть, и все почему-то держится.

Безумства, сумасшествие, адреналин — вот они, ингредиенты «лекарства для души». Сидишь ты такая унылая, жалеешь себя бедненькую и тут бац смс: «Жду тебя, на крыше многоэтажки, будем распивать вино и орать песни „Ленинграда“ (и крышу можешь выбрать сама)». Феерия. Чтобы вылечится, нужно принимать радость мелкими дозами, осторожно ступая на тропу бесшабашности и веселья. Как только ты выйдешь из зоны комфорта, наступит облегчение, а затем выздоровление. Но, осторожно, вызывает привыкание, зачастую становится смыслом жизни и источником хорошего настроения. Недостаток «зелья» снова ввергнет тебя в пучину уныния и мрака, но ты ведь знаешь, как все исправить, правда? Лечите душу ощущениями.

Между прошлым и будущим — миг…
Между утром и вечером — вечность…
Тихий голос Души — громкий крик…
Ожидание встреч — бесконечность…

Облака меняют профиль: из лошадок в белый дым,
Кореянка варит кофе в сердце города Танджин.
Сын её, не зная горя, гладит кошку между глаз.
Шепчет новость ветер с моря из десятка свежих фраз.

Шепчет, трогая макушки сосен спящих между крыш:
«Твой отец нашёл подружку в стороне чужой, малыш»
Его «шшш» к утру развеет чёрствый августовский зной
Плачет женщина, не верит, что теперь ей быть одной.

Плачет сын, не понимая, горьких материных слёз,
Кошка лапы отмывает от кофейных липких «звёзд»
Льют смолу тугие сосны, город в грудь вдохнул печаль
Облака сменили профиль и без слов уплыли вдаль…

«Невозможно по-настоящему читать книгу, не будучи в одиночестве. Но это одиночество приводит тебя в глубинное соприкосновение с другими людьми, с которыми ты иначе никогда бы не встретился, потому что они умерли сотни лет назад или говорили на языке, которого ты не понимаешь. И тем не менее они стали твоими ближайшими друзьями, твоими самыми мудрыми советчиками, волшебниками, очаровывающими тебя, возлюбленными, о которых ты всегда мечтал».

Люблю смотреть в твои глаза я,
когда ты взглядом прикасаешься ко мне.
Я обожаю любоваться. в них картиной,
где то, что видишь ты, так нравится тебе.

Проснулся? Уже хорошо! Помнишь как тебя зовут? Уже здорово! Ничего не болит? Прекрасно! А если знаешь чем заняться, понимаешь зачем, ради чего — уже можешь считать себя счастливым человеком!
Враги, непреодолимые обстоятельства, межсезонье, кризис? Спасибо, Господи, ведь так даже интересней!

Такое ощущение,
что мы не провожали старый год, а прогоняли его.