Ноябрь не отзывается на нюх, как будто шаль, распахнутая сводней. Здесь холодно, и приоткрытый люк, разьяв хлебало, дышит Преисподней. В смурном окне над россыпью лекарств качает головой своей старуха. Россия спит, но дни её мытарств, пожалуй, впереди. Сжимает ухо, улиточку его, протяжный вой колоколов, как будто оскорбленных. Безветренно, и выеден зелёный, как яблочная мякоть — на него теперь пенять негоже. Лунолик над тощей паствой, грозен беспричинно, священник. Надоевшая личина, опухши, расп…