Чем более мы холодны, расчетливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такой нежностью, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своем благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет смешную сторону энтузиазма и чувствительности

…Он умер летом: мы с родителями путешествовали по каким-то северным озерам, костер дымил, приемник трещал, комары тянули свое, над водой стоял чад непонятного горя, и по БиБиСи Окуджава пел:
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
Но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился,
Белый аист московский на белое небо взлетел…

Только что я поняла, что все эти тридцать пять лет слушала, а то и подмурлыкивала, «аист» — а слышала и даже видела «ангел»: белый ангел московский, черный ангел московск…
… показать весь текст …

Вслед за Андре Жидом пришел Альбер Камю — «Человек бунтующий». Два или три месяца назад я утратила веру в Бога и все еще глупо и опасливо гордилась собой. Произошло это в Лурде, куда меня привезли случайно, и, тоже случайно, однажды на заутрене я увидела рядом с собой рыдающую девочку — мою сверстницу, прикованную к инвалидному креслу, похоже, до конца дней своих. Я испытала чувство отвращения ко всемогущему Богу, дозволяющему подобный кошмар. В порыве праведного гнева я гордо отринула Бога, иск…
… показать весь текст …

…Точно так же в личной жизни я далеко не сразу научилась, глядя в глаза любимого, искать в них не свое приукрашенное отражение, а подлинную суть его натуры.

Мастерство беседы в том, чтобы скрыть от собеседника его нищенство. Гениальность — заставить его, в данный час, быть Крезом.
***
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть вместо него: стол, стул.
***
Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию — тонко. Где тонко, там и рвется.
*****

Что я в ущерб чему в жизни не провозглашала!
Фотографию в ущерб портрету, крепостное право в ущерб вообще праву, капусту в ущерб розе, Марфу в ущерб Марии, староверов в ущерб Петру… Самое обратное себе — в ущерб самой себе!
И не из спорта (отсутствует!), не для спора (страдаю!) — из чистой справедливости: прав, раз обижен.
И еще: из полной невозможности со-чувствия (-мыслия, -лю-бия) с лицемерами, втайне бесспорно предпочитающими: фотографию — портрету, крепостное право — просто-праву, капусту — розе, Марфу — Марии, длиннобородых — Петру!
Но есть еще тайна: вещь, обиженная, начинает быть правой. Собирает все свои силы — и выпрямляется, все свои права на существование — и стоит.
(NВ! Действенность гонимых идей и людей!)
Нет ведь окончательной лжи, у каждой лжи ведь хотя бы один луч — в правду. И вот она вся идет по этому лучу.

… Вы упорно отказывались принимать лавровые венки, отказывались от всех и всяческих материальных благ, которые вам приносила слава; вы даже отказались принять Нобелевскую премию по литературе, которая считается почетной, хотя нуждались в деньгах; на вашу жизнь трижды покушались в годы алжирской войны, и вы чуть было не стали жертвой пластиковой бомбы прямо на улице, но и глазом не моргнули; вы навязывали директорам театров актрис, которые нравились вам, на роли, не всегда подходящие для них, тем…
… показать весь текст …

Способ анестезии: если где-то болит, найти другую боль

Когда зазвучала музыка, он, посерьезнев, стал в исходную позицию и, раскинув руки, посмотрелся в зеркало. Никогда в жизни я не видела, чтобы кто-нибудь так смотрел на свое отражение. Люди смотрятся в зеркало со страхом, любованием или смущением, как правило, робея, но они никогда не видят себя глазами постороннего. Нуриев же оглядывал свое тело, голову, движения шеи со стороны — объективно, с доброжелательной холодностью, что было для меня откровением. Он устремлялся вперед, бросал свое тело так…
… показать весь текст …

… В чем состоял секрет этого вечера? Что, в сущности, происходило? Я вспомнил, как заблестели глаза Юкии,
когда она пожимала мою руку и оглядывала меня, не скрывая
радостного удивления. Наконец-то! Господи милостивый, неужели
это тот человек, которого она ждала так долго, годы, может, всю
жизнь? Вот какое чувство исходило от нее. Он появился! И он —
это был я. Появился невесть откуда, из какой-то неведомой
страны, из космической мглы. Может быть, она видела меня в своих снах, именно о тако…
… показать весь текст …

В Политехническом музее «Встреча нового года с имажинистами» Мы с Есениным — молодые, веселые. Дразним вечернюю Тверскую блестящими цилиндрами. Поскрипывают саночки. Морозной пылью серебрятся наши бобровые воротники.
Есенин заводит с извозчиком литературный разговор:
— А скажи, дяденька, кого ты знаешь из поэтов?
— Пушкина.
— Это, дяденька, мертвый. А вот кого из живых знаешь?
— Из живых нема, барин. Мы живых не знаем. Мы только чугунных.

1926

…Мой незнакомец (Бухарин) открыл книжку и прочел вслух:

Милая,
Нежности ты моей
Побудь сегодня козлом отпущения.

Трехстишие называлось поэмой, и смысл, вложенный в него, должен был превосходить правдивостью и художественной силой все образы любви, созданные мировой литературой до сего времени. Так, по крайней мере, полагал автор.
Каково же было мое возмущение, когда наш незнакомец залился самым непристойнейшим в мире смехом, сразу обнаружив в себе человека, ничего не смыслящего в изящных искусствах.
И в довершение, держась за животики, он воскликнул:
— Это замечательно… Я еще никогда в жизни не читал подобной ерунды!..
Тогда Боб, ткнув пальцем в мою сторону, произнес:
— А вот и автор.
Незнакомец дружески протянул мне руку. Когда минут через десять он вышел из комнаты, унося на память с собой первый имажинистский альманах, появившийся на свет в Пензе, я, дрожа от гнева, спросил Бори

— Дюв, у нас еще остался кофе?
— Не-а.
— Черт! Как мы можем помогать спасать мир, если у нас кончился кофе?

А истина такова: тот, кто много дает, многого ожидает взамен, а кто много берет, ожидает, что и у него многое отнимут.

Cамый верный признак, что человек любит, это когда он не знает точно, любит он или нет.

— Откройте ваш секрет молодости, Ирэн. — Люди, которые не живут, прекрасно сохраняются.

Как тебе удается быть такой храброй, когда дело касается других, и такой трусихой в отношении себя самой?

Она не улыбнулась; она улыбалась, только если ей хотелось, а из вежливости, как все люди, — никогда.

Молодые ученые, и тогда уже совсем не напоминали кабинетных затворников. Их можно сравнить с нынешними молодыми физиками, кибернетиками — с этими аквалангистами, альпинистами, танцорами, ловеласами, знатоками поэзии и буддизма. Просто тогда их было мало, об их времяпрепровождении, об их облике мало кто знал. А между тем они умели жить весело, ничуть не заботясь о своей репутации.
На этих биотрепах надумали вычерчивать изолинии. Вайскопф и Гамов разработали так называемые изокалы, кривые женско…
… показать весь текст …

Единственным запасом, откуда его (время) можно было брать, стал сон. Глупо тратить на сон восемь часов, треть жизни. Раз навсегда о поставил будильник на семь и стал ложиться все позже и позже, пока - уж студентом — не дошел до двух с половиной часов ночи. Поначалу было трудно. Чтобы сразу засыпать, он перед сном обегал несколько раз свой квартал тогда уже засыпал мгновенно, намертво. Никаких сновидений и прочих глупостей не видел. Некогда было, надо было высыпаться. Постепенно сон утрамбовался да так, что никакой сонливости не оставалось. Во времена кольцовского института нормальный сон его составлял четыре с половиной — пять часов. На этом он, к счастью, остановился. Всю остальную жизнь так и спал. Некоторые
могут считать, что он лишил себя удовольствия поспать, но он считал, что жить — удовольствие большее, чем спать.