Место для рекламы

БЕДНЫЕ ЛЮДИ
В рыбачьей хижине сидит у огня Жанна, жена рыбака, и чинит старый
парус. На дворе свистит и воет ветер и, плескаясь и разбиваясь о берег,
гудят волны… На дворе темно и холодно, на море буря, но в рыбачьей
хижине тепло и уютно. Земляной пол чисто выметен; в печи не потух еще
огонь; на полке блестит посуда. На кровати с опущенным белым пологом
спят пятеро детей под завывание бурного моря. Муж-рыбак с утра вышел
на своей лодке в море и не возвращался еще. Слышит рыбачка гул волн и рев ветра. Жутко Жанне. Старые деревянные часы с хриплым боем
пробили десять, одиннадцать… Мужа все нет. Жанна задумывается. Муж
не жалеет себя, в холод и бурю ловит рыбу. Она сидит с утра до вечера за работой. И что же? Еле-еле кормятся. А у ребяток все нет обуви: и летом и зимой бегают босиком; и хлеб едят не пшеничный — хорошо и то, что
хватает ржаного. Только и приправы к еде, что рыба. «Ну да слава Богу,
дети здоровы. Нечего жаловаться, — думает Жанна и опять
прислушивается К буре. — Где-то он теперь? Сохрани его, Господи, спаси
и помилуй!» — говорит она и крестится. Спать еще рано. Жанна встает,
накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа
на маяке, и не видать ли лодки мужа. Но на море ничего не видно. Ветер
рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит в дверь соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти проведать
больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», — подумала Жанна и постучала в дверь. Прислушалась… Никто не отвечает. «Плохое вдовье
дело, — думает Жанна, стоя у порога. — Хоть и не много детей — двое, а все одной обдумать надо. А тут еще болезнь! Эх, плохое вдовье дело.
Зайду, проведаю». Жанна постучалась еще и еще. Никто не отвечал.
— Эй, соседка! — крикнула Жанна. «Уж не случилось ли что», —
подумала она и толкнула дверь.
В избушке было сыро и холодно. Жанна подняла фонарь, чтобы
оглядеть, где больная. И первое, что ей бросилось в глаза, это — постель
прямо против двери, и на постели она, соседка, лежит на спине так тихо и неподвижно, как лежат только мертвые. Жанна поднесла фонарь еще
ближе. Да, это она. Голова закинута назад; на холодном, посиневшем лице
спокойствие смерти. Бледная, мертвая рука, будто потянувшаяся за чем-то,
упала и свесилась с соломы. И тут же, недалеко от мертвой матери, двое
маленьких детей, кудрявых и толстощеких, прикрытых старым платьем,
спят, скорчившись и прижавшись друг к другу белокурыми головками.
Видно, мать, умирая, еще успела закутать им ножки старым платком и накрыть их своим платьем. Дыхание их ровно и спокойно. Они спят сладко
и крепко.
Жанна снимает колыбельку с детьми и, закутав их платком, несет
домой. Сердце ее сильно бьется; она сама не знает, как и зачем она сделала
это, но она знает, что не могла не сделать то, что сделала.
Дома она кладет непроснувшихся детей на кровать со своими детьми
и торопливо задергивает полог. Она бледна и взволнованна. Точно мучит
ее совесть. «Что-то скажет он?.. — сама с собой говорит она. — Шутка ли,
пятеро своих ребятишек — мало еще ему было с ними заботы… Это он?..
Нет, нет еще!.. И зачем было брать!.. Прибьет он меня! Да и поделом, я и стою того. Вот он! Нет!.. Ну, тем лучше!..»
Дверь скрипнула, будто кто вошел. Жанна вздрогнула и приподнялась
со стула.
«Нет. Опять никого! Господи, и зачем я это сделала?.. Как ему теперь
в глаза взгляну?..» И Жанна задумывается и долго сидит молча у кровати.
Дождь перестал; рассвело, но ветер гудит, и море ревет по-прежнему.
Вдруг дверь распахнулась, в комнату ворвалась струя свежего
морского воздуха, и высокий смуглый рыбак, волоча за собой мокрые
разорванные сети, входит в горницу со словами:
— Вот и я, Жанна!
— Ах, это ты! — говорит Жанна и останавливается, не смея поднять
на него глаз.
— Ну уж ночка! Страх!
— Да, да, погода была ужасная! Ну, а как ловля?
— Дрянь, совсем дрянь! Ничего не поймал. Только сети разорвал.
Плохо, плохо!.. Да, я тебе скажу, и погодка ж была! Кажется, такой ночи и не запомню. Какая там ловля! Слава Богу, что жив домой добрался… Ну, а ты что тут без меня делала?
Рыбак втащил сети в комнату и сел у печки.
— Я? — сказала Жанна, бледнея. — Да что ж я… Сидела шила… Ветер
так завывал, что страшно становилось. Боялась за тебя.
— Да, да, — пробормотал муж, — погода чертовски скверная! Да что
поделаешь! Оба помолчали.
— А знаешь, — сказала Жанна, — соседка-то Симон умерла.
— Ну?
— И не знаю, когда; верно, еще вчера. Да, тяжело ей было умирать. Да и за детей-то, должно быть, как сердце болело! Ведь двое детей —
крошки… Один еще не говорит, а другой чуть начинает ползать…
Жанна замолчала. Рыбак нахмурился; лицо его сделалось серьезно,
озабоченно.
— Ну, дела! — проговорил он, почесывая в затылке. — Ну да что
станешь делать! Придется взять, а то проснутся, каково им с покойницей?
Ну да что уж, как-нибудь перебьемся! Ступай же скорей!
Но Жанна не двигалась с места.
— Что ж ты? Не хочешь? Что с тобой, Жанна?
— Вот они, — сказала Жанна и отдернула полог.
Виктор Гюго. Изложил Л. Н. Толстой

Опубликовал(а)    19 авг 2011
5 комментариев

Похожие цитаты

Настоящий мужчина никогда не будет трепаться о ней после их расставания, он просто однажды скажет: 'Знаешь, я и сейчас любому голову оторву, кто ее обидит…'

Опубликовала  пиктограмма женщиныRichgirl  15 янв 2011

Не бойтесь кого-то потерять. Вы не потеряете того, кто нужен вам по жизни. Теряются те, кто послан вам для опыта. Остаются те, кто послан вам судьбой

Опубликовала  пиктограмма женщиныКсюша  03 фев 2011

Николай Рерих.
СЛОВО ДРУЗЬЯМ

Ответная речь при отъезде из Нью-Йорка

И в сердцах, и в уме — в этой последовательности выражен величайший закон. Поистине мы должны выражать нас самих прежде всего в наших сердцах и действовать через наши сердца. Лишь временно и ограниченно мы можем думать, что мозговая основа достаточна, но уже в следующий день придет просветление, что лишь основа сердца может вести к истинному преуспеянию. Мы знаем много славных понятий — единение, братство, мир… В наших сердц…

Опубликовал(а)  Maria2891  08 янв 2012