В наших воспоминаниях есть закоулки, в которые мы никогда не попадаем.

Мне было интересно услышать его мнение.
А он долго рылся в словах, копался в междометиях, спотыкался об интонации и паузы, цеплялся за обороты, переиначивал цитаты, терялся в словах-паразитах, пытался выехать на фразеологизмах. Но мнения своего так и не обнаружил.

Чтобы понять вздох, нужно знать контекст.

Способность достойно встречать неудачи может привести к тому, что они будут стремиться именно к вам.

Трудности делали путь интересней. Затем путь куда-то исчез, остались одни трудности.

У меня всё в порядке. Привыкаю к тому, что это и есть порядок.

Нам нельзя друг без друга — сразу привыкаем.

Артисты четырнадцать раз выходили на поклон, но зрители сначала хотели увидеть спектакль.

Никаких перспектив, одно чудесное настоящее.

До хорошей жизни было рукой подать. Но никто не подал.

Требовали невозможного, но в ассортименте было только незабываемое.

— Не выдумывай того, чего не было!
— Как же я могу выдумывать то, что было?

Видел насквозь. Поэтому не разбирался в лицах.

Уйдёшь в себя, займут освободившееся пространство.

В жизни каждого человека есть минуты, когда надо принимать роковые решения. Не принимая их, многие потом тщетно пытаются вернуть те самые минуты.

«Как много мне ещё надо преодолеть», — подумал Альберт Аршакович.
И преодолел желание работать.

Глубина дня может заключаться всего в одной минуте. Но эта глубина иногда бывает настолько значительной, что нет никакой разницы, длится день 24 часа или всего одну, ту самую минуту.

Соберись с мыслями, узнай, которые из них твои!

Иван Вениаминович куёт железо, пока оно горячо, потом бежит считать цыплят по осени, вслед за этим ищет добра от добра, затем помогает горю слезами, после чего по одёжке встречает — по уму провожает, далее называется груздем, лезет в кузов и оттуда кричит в небо, что всё это ему осточертело.

Когда я вышел из зоны комфорта, никто не последовал за мной. Потом оказалось, что в этом и есть вся прелесть.