Как робко ты берёшь меня в ночи!
Как бережно…
Как бешено… как остро!
В прихожей наши сброшенные кроссы
запутались шнурками без причин.
И каждая деталь, и каждый штрих
сродни живому фетишу отныне —
твои часы, рубашки, голос, имя
и выкуренный «Chester» на двоих.
Незримый ток пронизывает сны —
настолько первобытный и могучий,
что мы руками жжём дверные ручки —
я с этой, ты с обратной стороны…