Я хочу знать, если ли ты /творческий/ или /переделывающий/ человек, в каком-либо отношении: как творческий, ты принадлежишь к свободным, как переделывающий, ты — их раб и оружие.

Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!

Голос красоты звучит тихо: он проникает только в самые чуткие уши

Фридрих Ницше «Антихрист»
Ветхий Бог, (дух) всецело, настоящий верховный жрец, истинное совершенство,
прогуливается в своём саду: беда только, что он скучает. Против скуки даже и боги борются тщетно. Что же он делает? Он изобретает человека: человек
занимателен… Но что это? и человек также скучает. Безгранично милосердие Божье
к тому единственному бедствию, от которого не свободен ни один рай: Бог тотчас
же создал ещё и других животных. Первый промах Бога: человек не нашёл животных
занимательным…
… показать весь текст …

Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать — вверх.

Открывая взаимность в любимом существе, мы должны были бы отрезвиться в отношении к нему. Неужели? Оно достаточно непритязательно, чтобы любить тебя? Или достаточно ограниченно? Или…

Любите, пожалуй, своего ближнего как самого себя. Но прежде всего будьте такими, которые любят самих себя.

Такими я хочу видеть мужчину и женщину: его — способным к войне, её — к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать — не только ногами, но и головой.

Жить — это значит: постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить — это значит: быть жестоким и беспощадным ко всему, что становится слабым и старым в нас, и не только в нас.

Сострадательные натуры, всегда готовые помочь в несчастье, редко способные одновременно и на сорадость: при счастье ближнего им нечего делать, они излишни, они не ощущают своего превосходства и потому легко обнаруживают свое неудовольствие

Плохие писатели необходимы. Всегда должны будут существовать плохие писатели, ибо они соответствуют вкусу людей неразвитого, незрелого возраста; последние тоже имеют свои потребности, как и зрелые люди. Если бы человеческая жизнь продолжалась дольше, то число зрелых личностей преобладало бы над числом незрелых или по меньшей мере равнялось бы ему; теперь же значительное большинство умирают слишком молодыми, т. е. всегда существует гораздо больше неразвитых интеллектов с плохим вкусом. И они, кроме того, жаждут удовлетворения своих потребностей с большей страстностью, присущей юности, — и добиваются для себя плохих авторов.

Тот, у кого нет двух третей времени на себя, — раб.

В борьбе с глупостью самые справедливые и кроткие люди в конце концов делаются грубыми

Чья мысль хоть раз переступала мост, ведущий к мистике, тот не возвращается от туда без мыслей, не отмеченных стигматами.

Ложность суждения ещё не служит для нас возражением против суждения — это, быть может, самый странный из наших парадоксов.

Опасности попасть под экипаж человек подвергается, когда только что выскочил из-под другого экипажа.

Кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, тот вернее всего делает свою ставку — на брак.

Последняя награда смерти в том, что больше не нужно умирать.

Люди слышат только те вопросы, на который знают ответ.

Мы хвалим то, что приходится нам по вкусу: это значит, когда мы хвалим, мы хвалим собственный вкус — не грешит ли это против всякого хорошего вкуса?