«С тобой в постели каждый раз я умирала навсегда. Мне нравится называть это „умирала“. И мне нравится подчеркивать „навсегда“. Ты жонглировал моим телом так ловко, что потолок менялся местами с полом, день с ночью, зима с летом, „да“ с „нет“. Я понимала, что вот-вот умру, и все остальное было неважно. Без сожалений, без завещания, навсегда. Кардиограмма в линию горизонта…»

«…Так не проще ли не ждать? Занять мозг и тело другим. Настоящим. Настойчиво настоящим. Тем, что есть. Тем, что только мое. Мои желания, моя мечта, мои маленькие, несмелые шажочки к ней. Хотеть взаимной любви от мечты. Сильно, яростно, жгуче. Если искренне ее любить, она обязательно ответит взаимностью. А люди… Я начала понимать, что глупо чего-то требовать и вымогать от людей. Сама же вроде человек. И понимаю: требования напрягают…»

«…Вирус под названием „выгодная дружба“ во все времена, а особенно в наше, распространялся даже быстрее, чем „выгодный секс“. И никому в голову не придет предохраняться.»

«Все же это правильно, когда отдельно взятое сумасшествие находит себе оправдание в этом суетливом, измученном сменами времен года мире, населенном миллиардами потенциальных безумцев, балансирующих иногда в течение всей жизни по пограничной территории. Еще одно одушевленное существо находит свой покой, еще одна щепотка надежды падает на чашу весов, и мы становимся немного ближе к истине, что все в этом мире не зря…»