Примирением нашим между действительностью и мечтой является творчество

«Я люблю осень, самое ее начало: сентябрь, когда усталую траву начинают устилать палые листья, и туманное небо по утрам опускается на дальние леса, делая их зыбкими, как память детства. Я буду наслаждаться бесконечным созерцанием преображения осени, тихим усыпанием деревьев и трав, полетом золотой березовой листвы по насыщенному прозрачной дымкой прощания воздуху сентября. Я не устану от волнения и пронзительной грусти осенних дней, ранних утр, и неслышных закатов, и ночных шорохов палой листвы, и поднебесного высокого крика улетающих на юг журавлей…»

По-русски осень, как и женщина, зовётся она — это и есть женщина, выполнившая все свои обеты и потому спокойная в ясности предзимнего ожидания, синеглазая до боли, пристальная во всех своих затаённых чувствах вдовы, которая вспоминает прошлое, одиноко ложась в холодную, пробитую пушистым инеем постель.

«Я — одиночество! Как можно принять счастье любви, радость самопознания, всякий жизненный труд — если все обращается в пустоту вместе со временем?!»

«Заснуть или гнаться за зверем, кричать или тихо плакать — все равно запиралась боль в безысходном одиночестве души, которого не разделить было ни с другом, ни с женою, ни с Богом.»

«Мы выбрали путь зверей… Наш мир человеческий погряз на обслуживании своего звериного начала. И тут же все величие наше оборачивается величием наших грандиозных злодеяний, никак не сравнимых с жестокостью даже самых свирепых зверей. А вся сила и гений разума при таком исходе превращается в силу нашего самоуничтожения и в гений неодолимого зла, мучительства и тоски. Называется все это прогрессом.»

«Небо и земля не знают человеколюбия.»

«…Странную свободу мы обретаем после того, как умрем для всех прошлых своих дней и чувств.»