Жили-были дед да баба. Жили дружно, но бедно. Раз сказал дед бабке:
-Есть чего-то охота. Ты б, старуха, хоть щей сварила или кролика на вертеле изжарила.
Он давно в сенях лежит, дожидается, вертел-то.

-А где кролика я найду тебе, родимый?- развела руками бабка, а про себя подумала: «Совсем дед мозгами плох стал. Лекарство ему требуется. Надо идти за ним в лес.»
Пока она натягивала лапти, да побитую молью шубейку надевала (несмотря на теплую погоду, старуха мерзла) дед еще одно задание приготовил для своей второй половины.

Лежа на скрипучей, как и он сам, кровати, старик изрёк:
-Вертел-вертелом, но даже самый глупый знает, сколько уйдёт времени на то, чтобы мясо изжарилось. Испеки мне, бабка, колобка!

Заплакала бабка, да делать нечего. Пошла она в амбар, по сусекам помела- поскребла, набрала муки самую малость. Замесила тесто на сметане, испекла колобка в масле. Румяный получился колобок. Не удержалась старуха, нагнулась к нему пониже, чтобы запах сдобы вдохнуть, а две слезы из её глаз выкатились и упали на мучное изделие.

-Не плачь, бабка!- вдруг услышала старуха странный голосок, полный веселья, — это колобок ожил и, словно юла, завертелся на столе.- Ты меня положи остывать на подоконнике и деда позови, пускай посмотрит на нас напоследок, а затем за мной во двор ступай.

Сказано-сделано. Долго кричал раздосадованный старик, бодро спрыгнувший с кровати, чтобы посмотреть вслед уходящей по садовой дороже бабке и скачущему позади неё колобку. Колобок же времени даром не терял. Он корчил деду рожи и советовал привести не только крыльцо дома в порядок, но и крышу.

-Иначе не вернемся с бабкой!- пригрозил он. Несчастная старушка расплакалась и даже почти передумала уходить.
-Нечего сомневаться, бабуля, — сказал колобок, высматривая что-то в кустах.- Деду время требуется на то, чтобы переосмыслить своё поведение. Не печалься: со мной не пропадёшь.

Полдня прошло с того времени, как старуха с колобком покинули дом. Предприимчивым оказался колобок: он и с зайцем встретился, и даже во время переговоров умудрился заманить его в мешок, туда же бросил и щепоть колючих листьев, сорванных им с первого попавшегося куста, (бабка всю дорогу от дома твердила о каком-то лекарстве, которое-де научит мужа уму-разуму. Колобок решил, что в лесу растёт всё нужное и полезное, поэтому особенно не выбирал).

Посадив умаявшуюся женщину на пенёк и пообещав вскоре вернуться, колобок покатился в самую темную часть леса, — оттуда доносился шум воды. Старухе ничего не оставалось делать, как прижать к груди мешок с притихшим зайцем и горячо молиться.
«Разве ей никто не говорил, что в лесу опасно»,-имея в виду бабку, подумал колобок, краем глаза наблюдая за мелькающим то тут, то там рыжим лисьим хвостом.- «Могла бы и помолчать.»

-Привет, куманёк, — услышал колобок хитрющий лисий голос совсем рядом.- Вот мы и свиделись. Не хочешь по этому случаю песенку исполнить?
Пышный лисий хвост обвил румяного колобка и поднял его к самой морде. Лисица зажмурилась и несколько раз облизнулась.

Колобок почесал в затылке и попросил поднести его во-он к тому кусту (точь-в -точь похожему на тот, с которого он колючие листья сорвал в самом начале путешествия)
-Как скажешь, куманек, — прошептала лиса и, танцуя, приблизилась к растению.
-Я от дедушки ушел, -начал колобок, незаметно срывая малинового цвета листик с куста.
В глазах лисицы промелькнуло злорадство, и она широко распахнула пасть.
Не мешкая, колобок кинул в неё (в пасть) листик, и лиса, словно мёртвая, упала наземь.

-Не стоит это деду давать, — поразмыслил колобок и, что было силы ухватив лису за хвост, потащил за собой.
Увязавшимся за ним волку и медведю он не стал петь песни, сказал только, что неподалёку шастают браконьеры. И что им (медведю и волку) лучше бы спрятаться.
Сказано -сделано.

Вернулись к ночи бабка с колобком в дом. Бабка вскрикнула от радости, когда увидела, что крыльцо починено, а крыша покрыта новой жестью.
Кинулась она в дом, отыскала в погребе старика (он там самогон пил) и радостно объявила, что своё задание она выполнила.
-К зиме шубу новую справлю себе, лисью!- не удержавшись, похвасталась она. А колобок пускай будет нам за родного сына.
И зажили они втроём счастливо.