Оголтело и несовременно,
Строчки пляшут по битой судьбе…
…Летом умер сосед, дядя Гена,
Что у дома держал голубей.
И в разбойничьих драках квартала,
Среди «спальника» мрачных громад,
Голубятня синела устало,
Одиночество пряча в домах.
Я, бывало, сбегала с уроков…
Спрятав сумку среди гаражей,
Все смотрела, как в небе высоком,
Белый голубь не виден уже…
Облака разрывались на части,
Солнце выпустив в мир поутру —
В небесах белокрылое счастье
Прямо к Богу стремилось на грудь.
А сосед вынимал осторожно
Из-под куртки голубку… И вот
Я смотрела, как голубь безбожно
И легко небеса предает…
…Время быстро летит. В самом деле —
Вполовину разменяна жизнь…
Вот и голуби осиротели,
Очень скоро снесут гаражи…
Только сердцу по-прежнему снится
Голубями расчерченный путь —
Прямо в небо, пронзительной птицей,
И к Тебе — словно к Богу на грудь…
Сердце бьется в тоске полуночной,
Крылья режет о клетку — к Тебе!
Если почта помочь мне не хочет,
Может быть, завести голубей?
Может, осень дождями согреет?..
Лишь на миг задержавшись в пути,
Я смотрю, как рябины стареют…
Может, мне голубятню купить?