Если кто-то и влюблялся когда-нибудь, то точно не так как Василий. И он знал об этом лучше других. И вообще влюбляться придумал он, и нехрен голосить о своих любовных переживаниях, если патент на влюблённость у Васи, а у других подделка и мракобесие. А те кто писал и снимал фильмы о чувствах — лжецы ни черта не понимающие. Вот такое помешательство случилось с ним, и даже имело красивейшее на земле имя — ЭЛЛА.
Он ехал к ней на маршрутке номер 8. Любовные переживания шевелились под шапкой, свитером и немного в районе наглаженных брюк с начёсом. Он в тысячный раз рисовал себе картину встречи: как войдёт, как легко и смело будет шутить, как откроет шампанское и как под сборник «романтик коллекшн» они предадутся неистовой любви с мокрыми от пота простынями, глухими сладострастными стонами и её хриплым криком «только не в меня».
Всё это вызывало в нём невообразимый трепет и тянуло низ живота. А ещё странным образом вырывались похихикивание и глубокие судорожные вздохи, и руки теребили всё что теребилось. Со стороны казалось, что в психушке день открытых дверей и даже разрешается кататься на маршрутках. На Василия поглядывали с опаской. Он же не видел ничего, кроме туманных умопомрачительных миражей: Элла смеётся, Элла смотрит из-под ресниц, кусая губу, Элла в белом, Элла в голом… Сумасшествие.
Оказавшись около дверей, Василий быстро прошёлся маленькой чёрной расчёской по волосам и, вытащив бутылку шампанского и букетик хризантем, несмело постучал. Руки дрожали, а сердце бившееся в районе горла упало в пятки и затихло.
— Войдите!
Василий осторожно приоткрыл дверь, и тут же утонул в нежных глазах золотоволосой богини.
— Господи, Василий Петрович, опять Вы с гостинцами, — засмеялась девушка. — Вы такой галантный кавалер. Что, сердечко пошаливает?
— Да вот, — промямлил Василий, — бури что ли, едрит их в качель…- И закашлялся.
— Не бережете Вы себя, — ласково сказала красавица, доставая фонендоскоп, — давайте быстренько, а то кварцевание через пять минут, да и анализы ваши ещё не пришли. Правду говорят — старики как дети.
Под металлической мембраной сердце отбивало признание — «я люблю тебя, богиня, будь моей». Но Эллочка совершенно не знала азбуки Морзе, и, неодобрительно покачав головой, в который раз диагностировала тахикардию…
© фф