«На улицах городов Европы, Америки, не говоря уже о Японии, люди считают за правило улыбаться друг другу, даже если они не знакомы, — читал Агафонов заметку в газете.
— Эти улыбки, хотя и считаются дежурными, на самом деле имеют очень большое значение для создания атмосферы доверия, искренности и дружелюбия в отношениях между людьми…»
-Вон оно как! — удивился Агафонов, почесал за ухом и продолжил чтение: «В обществе, где незнакомые люди улыбаются друг другу, больше позитива, меньше поводов для уличных конфликтов и бытовых ссор…» — утверждала всезнающая газета.
«Все, буду перевоспитывать наше общество! — твердо решил Агафонов, вспомнив хмурые лица соотечественников на улицах родного города. — Вот если бы я в тот раз улыбнулся этим придуркам, может и обошлось бы все. Подумаешь, закурить попросили…
Агафонов решил не откладывать задуманный эксперимент в долгий ящик. Как раз жена велела сходить ему за хлебом.
-Сей момент, дорогая! — сказал Агафонов и очаровательно улыбнулся Люсе.
— Ты че лыбишься? — с подозрением спросила Люся. — Только попробуй пива взять!
На площадке Агафонову попалась соседка Дарья Петровна. Она возвращалась от мусоропровода и была в старом халате, в шлепанцах, в шишках бигудей. Тем не менее, Агафонов улыбнулся ей так, как если бы перед ним стояла… ну, пусть будет Анфиса Чехова.
— Что такое? — сердито спросила Дарья Петровна. — Что у меня не так? Да чего ты щеришься-то все? На себя сначала посмотри!..
Она окинула Агафонова испепеляющим взглядом и с треском захлопнула за собой дверь.
«Вот, и у этой неадекватная реакция на простую человеческую улыбку, — сокрушенно подумал Агафонов, спускаясь к выходу.- Нет, тут, я вижу, работы непочатый край».
На подходе к магазину ему попался полицейский. Агафонов широко улыбнулся и стражу порядка, Сержант с подозрением уставился на Агафонова.
— Та-а-к, — сказал он едко. — Тебе, я вижу, весело! Пьяный, да?
— Да нет, товарищ сержант, — продолжал улыбаться Агафонов. — Просто настроение у меня хорошее. И я решил поделиться этим настроением с вами!
— А больше тебе со мной поделиться нечем? — спросил сержант, похлопывая дубинкой себе по ладони. — Покажи-ка мне документы, весельчак…
— Да какие документы, товарищ сержант, — все еще продолжал улыбаться Агафонов. — Я же всего на пять минут вышел, за хлебом жена послала.
— Так значит, документов у нас нет, и мы еще при этом скалимся? А ну пошли в отделение, там разберемся, с чего это ты у нас веселый такой. Обкурился, да?
Улыбка, наконец, медленно сползла с лица Агафонова. Он понял, что сержант не шутит и не разделяет его веселого настроения. И в отделении, скорее всего, сидят такие же хмурые ребята. И Агафонову у них в гостях придется явно туго, хотя он никакой вины за собой и не чувствовал.
— А может, не надо в отделение, господин офицер? — просительно сказал Агафонов. — Оштрафуйте меня здесь, на месте, да я пойду дальше.
— А за что я тебя оштрафую? — немного подумав, озадаченно спросил «господин офицер».
— Ну, за это… За улыбку, что ли, — неуверенно подсказал Агафонов.
— Нет у нас таких штрафов! — раздраженно сказал полисмен. — Да и что с тебя взять? Кстати, сколько у тебя с собой денег?
— Вот, — показал Агафонов.
— И ты с этими рублишками еще и улыбаешься? — совсем разозлился сержант. — Иди отсюда, придурок, и чтобы я тебя больше не видел. Весело ему, видишь ли!
Сержант смачно плюнул Агафонову под ноги и зашагал дальше, раздраженно помахивая дубинкой.
В магазин Агафонов заходил уже без улыбки. Так, на всякий случай…