Ты мужик — ты и думай. А я зарифмую мысли — не придерешься!
А я завербую в агенты и буду плясать. Вот смотри:
Если имеется на столе коробка (пустая, пока), то точно
Где-то разбросаны по углам и цветные карандаши.
Где-то бумагою стелются под небеса акварели радуг,
Все города на карте не точки, а хижины из глубин души.
Я тебе повторяю — если валяется на столе коробка —
сразу,
Автоматически к ней прилагаются карандаши.

Хочешь, надумай вагоны с обломками от урагана, хочешь
Клумбу цветов и пчёл туда запусти, напихай.
Учти:
Если по одному — не совсем все тяжко, но и не очень
… показать весь текст …

…когда война ложится на бочок,
поев на ужин квашеных медалей,
к ней не приходит серенький волчок…
Она, перечитав свои скрижали
и выпив сто из крепких слёз и слов,
как пьяная, обрушиваясь ватно,
сама себе желает — «сладких снов…»
…а снятся только — всполохи и пятна…
Хоть каждый день распевка и мечта,
/но ей, который век не светит «грэмми"/
От голоса осталась пустота…
Под языком эбеновая темень…
А детский смех уходит в шум и фон
и как она не силится… всё реже,
… показать весь текст …

Хватит верить бредням, разбирая, правда ли, что без вести пропал. Вот пишу тебе письмо… из рая. Разрешили… я и накропал. У меня и адрес и прописка: Облака. Вселенная. Уют. Просто, понимаешь, эти списки на земле живущим не дают. Да и Смерть не труд, а лишь халтура, просто блеск с наточенной косы, я ещё всё тот, наивный Юра, милый мальчик, маленький твой сын. Сын, который в поле убегает, за летящим змеем… на века, за меня — стареет небо в мае, за меня — седеют облака. Что ты там искала в похоронках? За какую правду не спала? Ордена пропавшего ребёнка, впаяны рассветом в купола. Горизонты, контуры и Китеж. Золотом подчёркнутая мреть. Разве ты не видишь, ты не видишь?! Посмотри… А лучше не смотреть.
Тайны нет священней всяких пагод, да и намекнули — не хитри… Я наелся просто волчьих ягод, со свинцовым привкусом внутри.