ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
— Учитель!
Неожиданно крикнул Возжаждавший.
— Сюда ползет удав. Впервые вижу, чтобы удав охотился на открытых пространствах.
— Ну и что.
Сказал Задумавшийся, — ты ведь знаешь, что их гипноз — это наш страх.
— Вообще-то, да.
Замялся Возжаждавший.
— Ну, а вдруг?
— Тогда отойди, и ты увидишь, что все, что я говорил, — правда.
— Мне стыдно, Учитель, но страх сильнее меня…
— Я тебя не осуждаю… Ты еще недостаточно долго думал… Когда после мучительных раздумий тебе открывается крупица истины, ты, защищая ее, делаешься бесстрашным…
— А все-таки, Учитель… Ведь тот был одноглазый инвалид… Может, ускачем, пока не поздно…
— Этого удовольствия я Королю не доставлю.
Ответил Задумавшийся, глядя, как удав выползает на его зеленый холмик, где он провел столько дней в раздумьях о судьбе своих братьев-кроликов.
Между тем удав выползал на холм. Это был тот самый, юный, теперь уже просто младой удав, которому когда-то Косой рассказывал о своих злоключениях.
Он первым услышал песню Глашатая и, по принятому среди удавов обычаю, получил «право на отглот».
Время от времени Король через того или иного Глашатая предавал того или иного кролика, и удавы к этому давно привыкли.
Право на отглот считалось подарком судьбы, верняком. Младой удав сначала сильно обрадовался, получив это право, но теперь он был не очень доволен.
Начать с того, что на пути сюда он встретил крота и спросил у него, как лучше выйти к зеленому холму напротив Лягушачьего Брода. И что же? Оказывается, крот пустил его по неверной дороге, и он, проплутав в джунглях несколько лишних часов, с трудом нашел этот проклятый зеленый холм.
Поняв, что крот его обманул, он был потрясен бессмысленностью этого обмана. Зачем? Зачем он меня обманул, думал удав и никак не мог понять.
Во-первых, удавы кротов вообще не трогают.
А во-вторых, крот и не знал, куда и зачем он ползет.
Ну, если бы его обманула дикая коза или индюшка, тогда было бы все понятно: удавы глотают не только кроликов. Но за что обманул крот? Кому это выгодно? Ведь ясно, что кроту нет никакой выгоды от этого обмана.
Тогда зачем?! Зачем?! Зачем?!
Теперь, добравшись до зеленого холма, он был неприятно поражен видом открытого пространства, на котором ни одного дерева, ни одного куста, где можно было бы спрятаться в ожидании добычи.
Какая бесплодная местность, думал он, не дай Бог здесь жить.
Доползая до вершины зеленого холма, он вдруг обнаружил, что там вместо одного кролика его ожидают два.
Он знал, что кролики очень быстро размножаются, но никогда не думал, что это у них происходит с такой сказочной быстротой. Собственно говоря, кто из них Задумавшийся и кто кого родил?
Медленно подползая, он издали оглядывал обоих, на всякий случай стараясь обоим внушить, что он именно его собирается обработать. Теперь, приблизившись к кроликам, он пытался дышать спокойней и не выдавать своей усталости.
По обычаям удавов считалось, что удав перед обработкой кролика должен выглядеть бодрым, свежим, полным веселой энергии.
— Слушай меня внимательно.
Сказал Задумавшийся.
— Я сейчас буду проводить опыт с этим удавом, а ты стой в сторонке и наблюдай. На каком расстоянии по сводке бюро прогнозов сегодня действует гипноз?
— На расстоянии трех прыжков, Учитель!
Воскликнул Возжаждавший, не спуская глаз с подползающего удава.
— Прочерти борозду на расстоянии двух прыжков от меня.
Сказал Задумавшийся спокойно.
— Но ведь это опасно, Учитель!
Попробовал возразить Возжаждавший.
— Не спорь, у нас слишком мало времени.
Поторопил его Задумавшийся.
Удав уже полз по гребню зеленого холма и был от них на расстоянии десяти прыжков. Возжаждавший не заставил себя долго упрашивать.
Он сделал два прыжка от Учителя в сторону приближающегося удава, и это были далеко не самые удачные его прыжки, хотя он очень не хотел рисковать жизнью Учителя.
Тем не менее он прочертил борозду, как сказал Учитель, и сразу же сделал десяток прыжков в сторону от удава, и каждый прыжок был удивительно удачен, хотя он изо всех сил сдерживал себя.
Теперь он сидел на довольно безопасном расстоянии и с замирающим от волнения сердцем следил за происходящим.
Удав подползал все ближе и ближе. Он никак до сих пор не мог решить, на какого из этих двух кроликов распространяется право на отглот.
И если один из этих кроликов родил другого, то не может ли он осуществить отглот обоих кроликов, ссылаясь на свое опоздание? Или на преждевременные роды в процессе заглота? Или не стоит?
Странные действия кролика, который сначала прыгнул в его сторону и прочертил какой-то каббалистический знак, а потом и вовсе отскочил, внушали ему сильные подозрения.
Тут что-то не то, думал он, стараясь быть как можно осмотрительней.
Теперь в движениях его огромного тела чувствовалось какое-то противоречие.
Та часть тела, которая была поближе к голове, явно замедлила свои движения, тогда как хвостовая часть нервно извивалась, как бы раздраженная медлительностью своего начала.
Кончик хвоста нетерпеливо пошлепывал по траве, выбивая из нее небольшие струйки пыли.
Предельно замедлив свое продвижение, младой удав осторожно приблизил голову к борозде, понюхал ее языком и внимательно оглядел, стараясь понять ее коварное назначение.
— Ты видишь.
Сказал Задумавшийся
— Даже удав, вырванный из привычных обстоятельств, сразу же теряется.
— Да!
Крикнул Возжаждавший в сильнейшем волнении.
— Я вижу, но хвостовая часть сильно напирает!
— ТАК И ДОЛЖНО БЫТЬ. ЖЕЛУДОК ПРИКАЗЫВАЕТ, А ГОЛОВА УДАВА — ЭТО ТОЛЬКО СЛУЖБА ЗАГЛАТЫВАНИЯ…
Спокойно пояснил Задумавшийся.
Но тут удав остановился в полной нерешительности. Он даже слегка покосился на второго кролика, думая, не взяться ли за него.
Неожиданная борозда, а главное, спокойный голос этого кролика слишком смущали его.
Но в это мгновение Задумавшийся наконец замер, уши у него опустились, а глаза стали покрываться приятной поволокой.
Удав снова взбодрился и, уже не спуская глаз с этого кролика, продвинул голову за черту. Кролик был довольно худой, и ему мельком подумалось, что Король кроликов именно таких нежирных кроликов предает, чтобы жирными питаться самому.
Он, конечно, знал, что кролики кроликов не едят, но сейчас почему-то
забыл об этом.
— Учитель, Учитель!
Крикнул Возжаждавший.
— Ты, кажется, засыпаешь? Проснись!
— Не беспокойся, все идет правильно.
Ответил Задумавшийся, стараясь своим голосом не вспугнуть удава.
— Но зачем так рисковать, Учитель!
Снова крикнул Возжаждавший.
— Мой подопытный удав слишком вяло работает
Ответил Задумавшийся.
— я ему помогаю…
Удав, уставив на Задумавшегося свои омерзительные глаза, продолжал медленно переползать борозду.
— Что делает взгляд удава страшным?
Продолжал Задумавшийся свои наблюдения.
— Полное отсутствие мысли… В сущности, что такое удав? Удав — это ползающий желудок.
— Учитель, он уже совсем близко!
Крикнул в ужасе Возжаждавший.
— Прыгай в сторону!
— Ничего, я успею.
— Отвечал Задумавшийся и продолжал наблюдать за удавом.
Удав наползал, сосредоточив все свои силы на священном ритуале гипноза, то есть стараясь не спускать с кролика глаз. Но на этот раз все происходило как-то необычно, странно. Нервы младого удава были слишком напряжены.
Обрабатываемый кролик вел себя оскорбительно. И главное, от него шла утечка информации — и куда!
В сторону кролика, даже не находящегося в сфере обработки. Такие ляпсусы Великий Питон никогда не прощал.
Младой удав сейчас так жалел, что пустился на эту авантюру (ничего себе верняк!), так ненавидел этого Глашатая! Но ничего не поделаешь, теперь уже отступать было поздно…
— Слушай меня.
Продолжал Задумавшийся спокойным голосом.
— Я полностью в сфере лжегипноза, и я ничего не чувствую, кроме его дыхания, правда, достаточно зловонного…
Я полностью владею своими чувствами и конечностями. Моя речь, с научной точки зрения, должна служить доказательством моей полной вменяемости…
Запомни это на случай, если Король объявит все, что я говорю, гипнотическим бредом.
Сейчас я произведу ряд действий в заранее мною же предсказанной последовательности.
— Скорей, Учитель, скорей!
Крикнул Возжаждавший, от нетерпения подпрыгивая на месте.
Удав уже был на расстоянии одного прыжка и тревожно прислушивался к словам Задумавшегося.
Несколько раз он уже порывался ответить на его оскорбления, но строгие обычаи соплеменников запрещали заговаривать или вступать в дискуссию с обрабатываемым кроликом.
— Итак, я сейчас шевельну правым ухом.
Сказал Задумавшийся.
— Потом левым. Потом обоими сразу… А потом три раза фыркну с промежутками между каждым фырком…
И вдруг удав, покрываясь холодным потом, с ужасом заметил, что правое ухо обрабатываемого кролика приподнялось и шевельнулось.
И тут он сам, нарушая священный ритуал, перевел взгляд на левое ухо, которое тоже как-то задумчиво приподнялось и как-то укоризненно шевельнулось, хотя он изо всех своих гипнотических сил приказывал и даже униженно умолял кролика не шевелиться.
После этого к полной панике удава оба уха шевельнулись одновременно, и, согласно собственному предсказанию, кролик начал фыркать. И тут нервы младого удава не выдержали.
— Я не могу так работать!
Крикнул он.
— Что ты фыркаешь мне в лицо? Что ты ерзаешь ушами, разговариваешь?
— Все правильно! Победа! Победа!
Крикнул Возжаждавший, приплясывая и хлопая лапками.
— Ты все сделал точно, только фыркнул четыре раза!
— В последний раз я чихнул.
Поправил его Задумавшийся. По голосу его видно было, что он сам доволен проделанным опытом.
— Очень уж от него воняет… Кстати, не исключено, что на этом основана легенда о гипнозе. Возможно, что один из наших предков, не выдержав его дыхания, упал в обморок.
Тогда воздух в джунглях был чище, потому что туземцев было гораздо меньше. И это послужило поводом для панических слухов…
— Победа! Победа!
Закричал Возжаждавший, приплясывая на месте.
— Победа разума!
— НЕ НАДО ЗЛОУПОТРЕБЛЯТЬ СЛОВОМ «ПОБЕДА», ДАЖЕ ЕСЛИ ЗТО ПОБЕДА РАЗУМА… Я БЫ ВООБЩЕ ВЫКИНУЛ БЫ ЭТО СЛОВО… Я БЫ ЗАМЕНИЛ ЕГО СЛОВОМ ПРЕОДОЛЕНИЕ. в СЛОВЕ «ПОБЕДА» МНЕ СЛЫШИТСЯ ТОРЖЕСТВУЮЩИЙ ТОПОТ ДУРАКОВ… Но я замолкаю, кажется, мой удав совсем увял…
С этими словами Задумавшийся замолк, опустил уши и стал прикрывать глаза. Удав попробовал было снова взяться за дело, но, почувствовав огромную усталость, расслабился и осел.
— Я должен передохнуть.
Сказал он, стараясь скрыть смущение. Это было довольно позорное признание, но он и так, уже заговорил, да и надо же было как-то объяснить остановку.
— Отдыхай.
Согласился Задумавшийся.
— Только смотри, не усни и дыши немного в сторону…
— Мне с самого начала не повезло.
Сказал удав, отчасти оправдывая свою вялость.
— Если ты такой умный, ответь мне, с какой целью меня обманул крот, какая ему от этого была выгода?
Он рассказал о том, как крот его обманул, когда он направлялся сюда для отглота Задумавшегося. Между прочим, о том, кто его направил сюда, он благоразумно умолчал.
— Если бы это был козленок или дикая индюшка.
Повторил он свой довод, который ему самому казался неотразимым.
— Я бы понимал, почему они меня обманули. Но почему обманул крот, какая ему от этого выгода?
— Затем, что крот — мудрое животное.
казал Задумавшийся.
— Я всегда это знал.
— Это не ответ.
Возразил удав, подумав.
— Он же не знал, куда и зачем я иду.
— Возжаждавший.
Сказал Задумавшийся своему ученику.
— Обрати внимание на этот частный, но любопытный случай. Крот — мудр.
Но ЕСЛИ МУДРОСТЬ БЕССИЛЬНА ТВОРИТЬ ДОБРО, ОНА ДЕЛАЕТ ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО МОЖЕТ - ОНА УДЛИНЯЕТ ПУТЬ ЗЛА.
— А если я спешил помочь товарищу?
Снова возразил удав.
— Ха…
Усмехнулся Задумавшийся.
— Никто никогда не слыхал, чтобы удав помогал товарищу.
— Почему же.
Сказал удав, стараясь припомнить какой-нибудь подходящий случай из жизни удавов.
— А Косому кто помог, когда кролик встал у него поперек живота?
— Во-первых, это уже история.
Снова усмехнулся Задумавшийся, что удаву было особенно неприятно.
— А во-вторых, знаем, как помогли…
— Ну и что/
Cказал удав, еще больше уязвленный правильной догадкой Задумавшегося.
— Во всяком случае, удавы друг друга не предают, а кролики предают.
— Откуда ты это взял?
Спросил Задумавшийся.
— А как ты думаешь, почему я здесь очутился?
Ехидно спросил удав. Он почувствовал, что Задумавшийся совершенно не знаком с богатством и многообразием форм предательства.
— Не знаю.
Отвечал Задумавшийся.
— Мало ли куда удав может забрести.
— Так знай.
Отвечал удав, чувствуя, что превосходство знаний — тоже немалое удовольствие.
— Король через Глашатая объявил, что ты здесь. А Глашатаем на этот раз был так называемый Находчивый кролик.
Младой удав без колебаний предавал предателя Глашатая. Он был обозлен на него за все свои мучения.
Чтобы у Задумавшегося не оставалось никаких сомнений, он даже прочел ему песенку Глашатая.
— Расшифровать, чтобы не мучился?
Спросил он у Задумавшегося.
— Ясно и так.
Овечал Задумавшийся, глубоко опечаленный этим предательством.
— Такого я не ожидал даже от нашего Короля. Ты слышал, Возжаждавший?
— Я потрясен!
Воскликнул Возжаждавший.
— Но может, это провокация?!
— Нет.
Сказал Задумавшийся грустно.
— Я узнаю бездарный стиль нашего придворного Поэта…
Ну, что ж, я осуществлю до конца коварный замысел Короля, чтобы ты потом мог его разоблачить…
— Что ты этим хочешь сказать, Учитель?!
Вужасе воскликнул Возжаждавший.
— Придется пожертвовать жизнью.
Печально и просто сказал Задумавшийся.
— Не надо, Учитель!
Воскликнул Возжаждавший.
— Мне без тебя будет трудно… И потом, Король объявит, что он был прав, что твоя смерть — результат неправильных научных выводов.
— А ты для чего?
Отвечал Задумавшийся.
— Ты же все видел… Моя смерть наконец раскроет глаза нашим кроликам на своего Короля. А насчет гипноза ты теперь все знаешь и все можешь повторить…
— Все равно Учитель.
Взмолился Возжаждавший.
— Я тебя очень прошу, не надо этого делать!
— Нет.
Сказал Задумавшийся.
— Я не знал, что наш Король так глубоко погряз в подлости, раз он способен предавать кроликов удавам…
Теперь от него все можно ожидать. Он может объявить, что я проводил свой опыт с больным малокровным удавом. Нет, это вполне здоровый, нормальный удав, и он сейчас сделает свое дело.
— А я не буду тебя глотать!
Неожиданно воскликнул удав и слегка отполз назад.
После всего, что здесь случилось, он чувствовал великую неуверенность в гипнозе и теперь боялся опозориться.
Он даже слегка отвернулся от Задумавшегося, как отворачиваются капризные существа от неугодного блюда.
— Молодец, удав!
Радостно воскликнул Возжаждавший.
— Хоть один раз в жизни сделаешь доброе дело.
— Вы это можете называть, как хотите.
Презрительно прошипел удав и снова украдкой посмотрел на Задумавшегося, стараясь почувствовать, до чего у него худое и невкусное тело.
— То есть как это не будешь глотать?
Строго спросил Задумавшийся.
— А вот так и не буду!
Раздраженно воскликнул удав.
— То крот меня обманул, то Глашатай обещал верняк, а ты тут ушами ерзаешь, разговариваешь, чихаешь в лицо!
— Я тебе не дам испортить мой опыт, так и знай.
Сказал Задумавшийся и так строго посмотрел на удава, что тот слегка струхнул.
— Давай разойдемся по-хорошему.
Мирно предложил удав.
— Я скажу, что не нашел тебя, тем более крот меня сбил с дороги.
А вы тут еще расплодились… Откуда я знаю, кто из вас настоящий Задумавшийся?
Может, ты нарочно жертвуешь собой, чтобы спасти настоящего Задумавшегося?
— Мы теперь оба Задумавшиеся.
Сказал Возжаждавший, отчасти чтобы окончательно запутать удава,
отчасти из тщеславия.
— Вот именно.
Согласился удав,
— Мне дано право на отглот одного Задумавшегося, а вас тут двое. Я даже не понимаю, как вы могли родить друг друга? Кто из вас крольчиха?
— Ты видишь, как они плохо нас знают?
Сказал Задумавшийся.
— Миф о всезнающих удавах порожден кроличьим страхом.
— Судя по всему.
Снова обиделся удав за своих.
— Ты тоже своих кроликов не очень-то знал…
— Это горькая правда.
Согласился Задумавшийся
— Но я тебя заставлю проглотить меня!
— Никогда!
Воскликнул удав.
— Кролик не может заставить удава его проглотить!
— Ты еще не знаешь, насколько твой желудок сильнее твоего разума.
Сказал Задумавшийся и стал замирать.
Младой удав презрительно отвернулся от него, потом несколько раз блудливо посмотрел на него и, убедившись, что кролик не шевелится, начал оживать и вытягиваться в его сторону.
— Конечно.
Бормотнул он, глядя на Задумавшегося неуверенным и именно потому особенно наглым взглядом обесчещенного гипнотизера.
— После долгой дороги перекусить не грех…
— Учитель!
Крикнул Возжаждавший.
— Но ведь твоя смерть — это уход от борьбы. Ты оставляешь наше дело…
— Тихо.
Спокойно остановил его Задумавшийся
— А то ты его опять напугаешь…
Я любил братьев-кроликов и делал все, что было в моих силах. Но я устал, Возжаждавший. Меня сломило предательство.
Я знал многие слабости кроликов, знал многие хитрости Короля, но никогда не думал, что этот вегетарианец способен проливать кровь своих же кроликов.
Я столько времени отдал изучению врагов, что упустил из виду своих. Теперь я боюсь за себя, я боюсь, что душа моя погрузится в великое равнодушие, какое бывает у кроликов в самый пасмурный день в самую середину Сезона Больших Дождей. Таким меня видеть кролики не должны…
Ты будешь продолжать дело разума. И тебе будет во многом легче, чем мне, но и во многом трудней.
Тебе будет легче, потому что я передаю тебе весь свой опыт изучения удавов, но тебе, милый Возжаждавший, будет и трудней, потому что твоя любовь к родным кроликам должна приучаться к возможности предательства.
Моя любовь этого не знала, и мне было легче…
Я передаю тебе наше дело и потому пользуюсь правом на усталость…
Удав, который все это время наползал на Задумавшегося, старался не думать о том, что Задумавшийся довольно худой кролик, а, наоборот, стараясь думать, что Задумавшийся самый умный кролик, и он, проглотив его, лишает племя кроликов самого умного кролика и в то же время заставляет его ум служить делу удавов. Эта мысль его настолько взбодрила, что он…
— Учитель!
Крикнул Возжаждавший в последний раз и зарыдал, потому что пасть удава замкнулась за Задумавшимся.
— Я покажу этой сволочи Королю!
Горько рыдал Возжаждавший.
— Я покажу этому выскочке Находчивому! Сволочи, какого великого кролика загубили!
Удав, пошевеливая челюстями, незаметно уползал, прислушиваясь к рыданиям Возжаждавшего и одновременно ко вкусу проглоченного кролика.
Он чувствовал не то стыд за то, что проглотил такого замечательного кролика, не то стыд за то, что проглотил его с такими долгими унизительными церемониями.
Как— то это все неловко получилось, думал он, зато теперь весь его ум во мне… Это точно.
А вдруг и в самом деле нет никакого гипноза? Или мой перестал действовать… Нет, я просто слишком устал… Во всяком случае, одно точно, весь его ум теперь во мне…
Когда его тело после обработки станет моим телом, его уму не будет куда деваться, и он станет моим умом…
Так думал младой удав, уползая в джунгли, стараясь отгонять всякие тревожные мысли о своих гипнотических способностях.
От тревожной неуверенности мысль его вдруг возносилась к самым радужным надеждам.
В конце концов, что мне гипноз, думал он. Имея сдвоенный ум кролика и удава, я могу стать первым среди соплеменников.
Великий Питон, например, вообще не ловит кроликов, ему готовеньких подают…
Еще неизвестно, кто теперь умней. И вообще, вдруг промелькнуло у него в голове:
— ПОЧЕМУ УДАВАМИ ДОЛЖЕН ПРАВИТ ПИТОН? ПРАВДА, ОН БЛИЗОК НАМ ПО КРОВИ, НО ВСЕ-ТАКИ ИНОРОДЕЦ…
— УДАВАМИ ДОЛЖЕН ПРАВИТЬ УДАВ!
Вдруг громко прошипел он сам поразился глубине и четкости своей мысли.
Уже действует, подумал он, а что же будет, когда кролик переварится целиком?
Тут он окончательно успокоился и, найдя теплое местечко в зарослях папоротника, свернулся и задремал, стараясь умнеть по мере усвоения Задумавшегося.