Логика русских неоязычников (при всей разнородности этого течения) чаще всего разворачивается следующим образом: некогда у русского народа была своя, родная, природная вера, которая была насильственно заменена чужой, как по происхождению, так и по ментальности, религией — православием. Православие наднационально. Церкви важнее православный китаец, чем русский атеист. Язычество же — это национальная религия русских. И если русский народ стремится к национальному возрождению (или хотя бы самосохранению), то он должен отвергнуть чужую, навязанную ему веру и вновь обратиться к своей родной, национальной вере.
И в этой логике заключено парадоксальное по своей сути убеждение, что язычество является национальной религией. Хотя если мы вспомним хотя бы школьный курс истории, то придём к выводу, что это не так. Ко времени введения христианства на Руси её население не представляло собой единой нации, по-прежнему живо было разделение на полян, древлян, вятичей и т. д., причём взаимоотношения между различными славянскими племенами были весьма сложными, если не сказать враждебными. Так, например, Владимир Святославич, крестивший впоследствии Русь, воевал с вятичами, пытаясь привести их к покорности, а его так называемая «языческая реформа» 980 года, выразившаяся в воздвижении в Киеве «на дворе, вне холма теремного» нескольких языческих идолов во главе с Перуном, была, по мнению некоторых исследователей, как раз попыткой сделать из разрозненных племенных культов единую религию, способную консолидировать различные племена. Крайне сомнительным выглядит допущение, что многочисленные славянские племена придерживались каких-то унифицированных религиозно-мифологических представлений. Вполне возможно, что язычество могло бы стать национальной религией, если бы князь Владимир через несколько лет не охладел к своей затее, не низверг языческих кумиров и не заключил союз зарождающегося государства с православием, под эгидой которого на протяжении последующих столетий и происходило формирование русской нации. Но, поскольку князь Владимир поступил так, как поступил, язычество не стало русской национальной религией, ввиду отсутствия на тот момент русской нации.
Неоязычество, представители которого порой доказывают, что само слово «православие» некогда обозначало язычество и было позднее узурпировано христианской церковью, является, в некоторой степени, трансформированной мечтой о возвращении ко временам раннего христианства, когда вера в Христа была не модой, но подвигом, христианская мораль не была скомпрометирована купающимися в роскоши священнослужителями, а Церковь ещё не успела запятнать себя скандалами и преступлениями.