Он вернулся домой уже под утро, еле держась на ногах. Отдал таксисту последние три сотни, с трудом попал «таблеткой» в замок домофона, добрался до лифта. Несколько раз нажал кнопку вызова кабины, выматерился, поняв что лифт не работает… Держась за перила поплелся на седьмой этаж, к своей квартире. На четвертом этаже почувствовал тошноту, рывком открыл крышку мусоропровода, его вырвало. Глупо хихикая, он подошел к двери своей квартиры, зазвенел ключами. Тут же испуганно сжал связку второй рукой. Может не услышит? А вдруг? Часть хмеля выветрилась, в голове немного прояснилось…
Зашел в прихожую, аккуратно притворил дверь, снял ботинки, на цыпочках прошел в свою комнату, быстро разделся, бросив одежду на стул, юркнул под одеяло… Немного повозился, повернулся на бок и выдохнул, погружаясь в тревожный алкогольный сон…
— А ты знаешь сколько сейчас времени?! А?!
Его подкинуло на кровати.
— Твою мать! Зачем так подкрадываться?
— Я повторяю свой вопрос — сколько сейчас времени? — голос в темноте переместился к изголовью кровати.
Он зашарил рукой, пытаясь нащупать выключатель торшера.
— Ты думаешь что на свету твоя рожа будет выглядеть привлекательнее? Я отсюда чувствую запах той дряни, которую ты пил. Не включай! У меня от яркого света болят глаза!
Он перестал искать выключатель, сел на кровати и сказал в темноту:
— Блин, давай завтра, а? Я проснусь, мы поговорим, ты опять расскажешь мне какая я скотина, что скоро уйдешь от меня, что хуже меня ты никого не знаешь…
Темнота грустно вздохнула:
— Да если бы был толк от нашего разговора… Ты бездушная скотина. И знаешь что самое страшное? Ты даже сам не подозреваешь какая. Ведь дело не в том чтобы любить, важно знать что тебя любят!
Ну все, заговорила цитатами из «контакта». Это теперь минут на пятнадцать, не меньше…
— Я отдала тебе свои лучшие годы. Ты думаешь мне много осталось? Никто не знает сколько нам отмерили, важно как ты проживешь отмерянное! Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы!
О, Островский попер…
— Ну хочешь я завтра куплю тебе что-нибудь. Выбирай любую вещь. Любую!
— Мне от тебя ничего не нужно, кроме одного. Я хочу чтобы меня любили! Просто любили, чтобы за мной ухаживали! Неужели это так сложно понять?! Это так просто, почему ты этого не понимаешь?
— А я не ухаживаю? У тебя все есть, живешь в отдельной квартире. Ну иногда приходится побыть одной. Это что, страшно? И вообще, если что-то не нравится — вали к маме!
— О-о, опять эта отговорка! — он ясно представил как она закатила глаза. — Нет, не страшно! Мне уже ничего не страшно после того что ты со мной сделал. Да-да, я про ту операцию! И на мою маму намекать не нужно. Ты прекрасно знаешь что она очень занята — она растит еще четверых! Какой же ты все-таки подлец!
— Зараза! Никакого покоя! — он рывком встал с кровати и, шатаясь, пошел на кухню. Включил свет, рывком открыл дверь кухонного шкафчика, достал банку и резко дернул кольцо крышки…
— Вот только нервничать не нужно! — в кухню, щурясь от света, вошла кошка Муська. — И эту, с рыбкой, я жрать не буду! Открой с курочкой!
— Да раскудрит твою раскудрядь! — он достал другую банку.
— И воду смени, задолбалась я из мойки пить.
Он послушно налил в миску воды из фильтра.
— Все?!
— А я говорю тебе — не нужно нервничать! Иди, ложись… Ноги только не раскидывай, с тобой спать буду, темноты боюсь, любовь моя.
— Ой, только триндеть не нужно, да?
Муська с урчанием поедала содержимое банки и поэтому не ответила. Он прошел в комнату и лег на кровать. Перед тем как заснуть он в очередной раз дал себе слово больше не пить, ведь по трезвости он ее не слышал…