.
«First of all nothing will happen
and a little later
nothing will happen again»
Leonard Cohen
Знаешь, прежде всего ничего не случится,
и немного спустя ничего не случится опять.
Просто будет хамсин с небом цвета дижонской горчицы,
просто будет молчаться… В последнее время молчится.
Еженощно у сна отвоевывать каждую пядь —
это Пирровы хлопоты. Не называть же победой
третью чашку турецкого кофе в четыре утра…
Не турецкого, точно. Но сколько ни знай и ни ведай,
в здешней этимологии доля безумного бреда
органична, как якобы рыба святого Петра
в небогатом меню придорожной арабской харчевни,
где в последнюю тысячу лет сувенирный развал
не менялся… Пройдет современный кочевник,
бросит взгляд на открытки с Мадонной… Не знал Боттичелли
здешних мест… Как не знаю и я, кто турецким назвал
этот темный напиток светлеющих утренних далей,
караванных путей и вечерних неспешных бесед…
Здесь нельзя удивляться. Здесь тропы уже повидали
и английских ботинок, и римских имперских сандалий,
и турецких сапог… И, гляди, переждали их все.
Ничего не случается в принципе. Мир постоянен.
Всемогущих царей накрывают песками века.
Да, мы можем кичиться, что сбросили гнет расстояний,
но не помним, с кем долго прощались, курили, стояли,
может, даже любили… Но где это было? И как?
Наша память — опасная, если подумать, вещица.
Память может помиловать или, напротив, распять…
Как там классик сказал? «…И еще раз учиться»?
Знаешь… Прежде всего ничего не случится.
И немного спустя ничего не случится опять.
© Мамай_ 07