Чтоб жить, как все — сойди с ума.
Беспечным стань ты и весёлым.
Пусть сумасшествия страна
Отныне станет твоим домом.

Не забывай: ты — не один!
С тобой таких же миллионы.
Не жаль, что раб и господин,
В тебе самом, едва знакомы.

Зачем господствовать собой?
Зачем с течением бороться?
Раб ты и я, и мы с тобой.
Неужто плохо нам живётся?

Не надо всё усугублять.
Не ограничен ты в свободе.
Ты можешь спать, можешь гулять,
И отдавать свою дань моде.

А сколько дел перед тобой:
Работа, творчество и хобби.
Води друзей к себе домой,
Иль бейся лбом об ихне лобби.

А хочешь, езди по местам
Святым, иль просто симпатичным,
Где прошлое досталось нам,
В своём величие частичном.

Успей побыть и там, и сям,
Пока в руках-ногах есть силы,
Поверь, ты не заметишь сам,
Как ткнёшься носом в край могилы.

И там- сомнения отбрось.
Не наполняй себя сомненьем.
Была земля. Крутилась ось.
Ты жил, как все, одним мгновеньем.

Теперь, пеняй лишь на себя.
За гробом — Им — не интересно,
Что прожил жизнь ты — жизнь любя,
Наивен был и верил честно,

В ту ерунду, что и они.
Ну те, с которыми работал.
И те, с которыми ты дни,
Ну там, — рыбалка и охота.

Лежишь. Один. В гробу. Ослаб.
Спокойно. Тишина. Не звука.
По прежнему, с тобой лишь раб,
Не знающий слова «разлука».

Не спутник он. Это — ты сам.
Разрушивший свои твердыни.
Другим не внявший голосам —
С одним не разлучим отныне.

Как здорово теперь лежать.
Глухим, ко звукам оставаться.
Себя рабом осознавать,
И осознанья не стесняться.

Как здорово, что не пошёл,
На поводу у «голословья»,
И ранней смерти не нашёл,
Как-то, немногое, сословье.

Нет, не о тех, кто молодым:
Устав, без дома, без Дороги,
Иль по причинам по иным,
Покинул мир, его тревоги.

И не о тех, кто мал числом,
До своей старости добрался.
Творил, но понял он потом:
И он бездомным оказался.

Да все они для нас пример.
Ими полна литература.
Шептали им из высших сфер:
«Свобода, равенство, культура».

Они, как знамя, над землёй
Розоветровой, развивались.
Меж славою и меж бедой,
Меж критикою разрывались.

Между уколами толпы;
Между наполненных бокалов;
Между ударами судьбы;
Между предательских ударов.

Они, куда-то нас вели,
В своих желаньях звонкой меди.
Куда? К куску, куску земли,
И надмогильным междометьям.

«Эй, ой, увы, ох, ах… спасибо!
Достойно шёл. Достойно жил».
Несчастный, почивший счастливо,
Невольну голову сложил.

Как все. Такой же. (Что и греет!)
Иначе, было б холодней.
Осознавать, что тело тлеет,
Не так, как тлело столько дней.

Иль осознать: оно не тленно!
(Ой, свят, свят, свят, Господь — спаси!)
Кометой мчаться средь вселенной,
И помнить о своей Руси,

Иль о иных каких-то странах,
Кому какие по душе.
Чтоб встреча не казалась странной:
-«Ты тоже тут?» — «Я тут уже!».

-«Летим! Летим со мною вместе.
Туда, где Свет решил Цвести.»
-«О неизведанном известий,
Хочу другим я принести.

Увидеть то, что не видали.
Мы- среди звёзд — не нужен Рай.
Я слышал, знаешь, что есть дали,
Где края- не имеет край".

-«Таких в мирах надлунных много.
Лети. Ищи. Удачи, друг».
-«У каждого своя дорога.
Вдруг отыщу?» — «Отыщешь — Вдруг!»

Пока душа летит в межзвездье,
Нетленно тело остаётся.
Слуга, послушный, ждёт известий,
А к ждущему — душа вернётся.

И почему, среди раздумий,
Писателям, или поэтам,
Не приходило: смысл мумий,
У всех народов — только в этом.

Души хозяин — господин.
Куда ушёл? Когда вернулся?
Ведь тело — лампа, Алладин!
Чуть-чуть потёр — и вновь очнулся.

Не надо тело натирать,
Чтобы оно века хранилось.
Оно слуга, и будет ждать,
Во чтобы… чтобы не случилось.

Не надо класть его в гроба.
Не стройте для него гробницы.
Кладите просто на склада,
И ничего с ним не случится.

Останется теплым тело,
Лишь сердце почти замрёт.
В анабиозе дело.
Заснёт — не значит умрёт…

01.06.2011 г.