Украинцы затягивают «ще нэ вмэрла» без всякого повода и повсюду — на улицах, в метро, на стадионах, в ресторанах, на вокзалах. Украинцы демонстративно носят вышиванки также где попало — на работе, в госучреждениях, на концертах. Украинцы вывешивают флаги и выкрашивают в жёлто-голубые цвета всё, что можно выкрасить. Метят каждый клочок земли. Украинцы с ненавистью орут «ла-ла-ла», вспоминая о Путине (а делают это они несколько раз в день регулярно), и гогочут от удовольствия.
На Украине поют, орут, скачут — и так уже который месяц… Что это? Массовый психоз, навязанный стране самозванцами под видом патриотизма? И это тоже, но не только. Прежде всего, это страх. Дикий, забитый в самый подвал души страх, которому ненавистно спокойное молчание. Они забивают этот страх псевдопатриотической истерикой, чтобы не дай бог не прислушаться к своей совести, не дать вылезть наружу самому дорогому и оттого невыносимо страшному.
Их страх — от подсознательного ощущения собственной неправоты, от свершения страшного греха, от преступления через себя. Так беснуются поддавшиеся злу, так завывают те, кто на стороне лжи. Впрочем, завывают они по ночам. Днём же они улыбаются, машут флагами, поют песни, бравурно рассказывают о том, как любят Украину и ненавидят Путина, но изнутри веет могильным холодом. Остаться с которым один на один в тишине нет никаких сил. В ответ на него они ещё громче поют песни, сильнее орут «ла-ла-ла», выкрикивают ругательства в адрес России, проводят патриотические флешмобы, креативные забавы и сентиментальные акции поддержки «участников АТО» — но холод не отступает. Всё вроде бы так весело и просто, а внутри что-то гнетёт. Что? Совесть. Тот самый божественный дар каждому из нас, чувство, которое не терпит лжи, как её ни разукрашивай в жёлто-голубое. Как ни убеждай себя, что всё делается правильно и во благо народа Украины.
Как ни пытайся доказать, что майдан — это источник счастья, а во всех бедах виноват Путин и только он (здесь обязательно трижды «ла-ла-ла»); как ни называй простых людей, соседей, братьев, бывших друзей «колорадами» и сепаратистами, предавшими «едыну Украину»; как ни настаивай, что в Одессе «ватники» сами себя сожгли, и это что угодно, но не преступление майданной власти и лично их самих как её сторонников; как ни клейми всех убитых на Донбассе «террористами» и «путинскими агентами» — правда всё равно подспудно прорастает в сердцах и не даёт спокойно слушать ложь и лгать самому.
Души невинно убиенных приходят к ним по ночам, даже если они их пока не видят. Отсюда и рваный сон, духота, липкие ладони, нервные срывы. Как ни тверди «едына Украина», Крым и Донбасс не вернёшь, равно как и мир и спокойствие в дома миллионов жителей по всей Украине. Как ни рассказывай всем вокруг и самому себе, что «за Украину весь мир», не отделаешься от чувства глухого одиночества, его не запоёшь никакими песенками. Как ни убеждай себя, что хаос в стране, обеднение людей, гробы соседских сыновей — это ради «священной войны» с Россией, всё равно внутри сидит понимание какой-то дикой глупости происходящего и собственной обманутости. «Хотелось же другого! Думалось, что всё будет не так!» —вопит внутренний голос в каждом таком щиром украинце, которых в России стали называть «укропами».
Нет-нет. Не дай Бог задуматься и замолчать на секундочку. Ни в коем случае не остаться один на один со своей совестью, без подпитки из центральных источников русофобии. Надо просто громче и чаще кричать «ще не вмэрла» и «ла-ла-ла», и всё вскоре станет лучше, всё образумится. Естественная защитная реакция обманутого человека. Слабого человека. И идут такие «укропы», ещё недавно украинцы, по своей сути русские люди, на улицы и площади в вышиванках, размахивают флагами и подхватывают на первосентябрьских школьных линейках вслед за Яценюком «Слава гэроям!», рассказывают друг другу героические небылицы про бандеровца, оставшегося с одной гранатой против пяти тысяч псковских десантников.
И кажется им, что внутри что-то отпустило, что всё очень хорошо и очень правильно, что нет никакой войны, Путин скоро убежит на Марс, а Россия распадётся на куски и сдастся на милость Великой Украине. Но приходит ночная тишина — и страх возвращается. Дикий и безжалостный страх предателя и соучастника преступления.