В игре на жизнь проигрывает пас.
Они не люди — хищники, другие…
Но не прогнется под нацизм Донбасс —
Скорей мы от него очистим Киев.
Сломать нас трудно, кости перемыв.
А зомби сам собой сыграет в ящик.
«Нацистам слава» — это бред и миф.
Она найдет героев настоящих.
Из мартовских котов — в апрельских львов.
Без страхов-настроений неважнецких…
Скорее мы от них очистим Львов,
Чем нелюди построят нас в Донецке.
Майдан — душ человеческих Прокруст.
Сравнять пытался низких, долговязых…
Нам предписав на День Победы грусть.
Как без причин смех выродкам навязан.
Пошел ты, олигарх и нувориш!
Народ тебя шлет нах. й беспардонно,
Когда ты о свободе говоришь
Приказным или полицайским тоном.
Нет в этой жизни хуже ничего
Навязанной концлагерной «свободы».
А право позабыть свое родство —
Оставим тем, кто баксам верноподдан.
Одна дорога в жизнь — не разойтись.
Мир хищнику и человеку тесен.
Коричневатый выродок-метис
Везде устроит то же, что в Одессе.
И толку, что ублюдок норовит
Укутать рыло в чистый сине-желтый.
Но выродился галицкий подвид.
Вот и ответ резонный — да пошел ты!
Пока еще народ отнюдь не весь
Бандеровщина олицетворяет.
А в воздухе зола, как смерти взвесь.
И хаты в пропасть полетели с края.
Стучится пепел, входит смерть в сердца,
Которые пока еще живые!
Но это ведь цветочки и пыльца,
Которой дым глаза нацистам выел.
Наживкою из доллара ведом,
Бредет к обрыву Киев, рот разинув.
Но ягодки, как водится, потом
Развесятся на нюрнбергской осине.
Чу-чу — воняет мразям русский дух.
Без нашей крови жизни нет кащеям.
Однако поимели мы в виду
Карателей, легавых и ищеек.
Ведь время зажимает, как удав,
Взбесившуюся стаю бандерложью.
За все ужимки и прыжки воздав,
За выпитую кровь, отрыжку ложью…
Сегодня звезды падают с небес.
Был прецедент такой и в горнем войске.
Раз в город экс-герой вселился бес,
Нет смысла выговаривать по-свойски.
Пусть звезды обрываются с погон,
Бандеровцы бандеру дополняют.
Пусть Киев — мать всем прочим испокон,
Но нынче матка бешенством больная…
За все воздастся, все с лихвой вернем,
Нас не заворожит посулом нежить.
Чтоб «братским миротворческим» огнем
В концлагере лелеять-холить-нежить.
А пепел людям так стучит в сердца,
Что распахнутся праведною местью.
Проходит час потехи подлеца —
Приходит время нюрнбергских возмездий.