Пятерней, сжатой в кулак, уже больше не напугать, не обидеть и не сломать.
Он кричит на нее по утрам. Она плачет беззвучно, носом уткнувшись в кровать.
Не имея ни прав на него, ни обязанностей, ни крошечной даже мечты.
Он уходит в 7.30, чтобы днем заехать к бывшей жене, купив по пути цветы.
Они мило беседуют, ведут дочку в цирк, он решает остаться там ночевать.
Она звонит несколько раз — он не отвечает, чтоб не пришлось ничего объяснять.
Через шесть дней возвращается — хмурый, небритый, чертовски уставший.
Она понимающе прикусывает губу, снова пытается строить Вавилонскую башню —
Ту, что между ними третий год постоянно рушится и не дает сделать выдох.
Она наливает ему чай, рассеянно думает, не сберег нас Господь от ошибок,
Что ж поделаешь, видно придется терпеть. Одно утешает — досталось не мне одной.
Он замечает её напряженный лоб и больные глаза, поворачивается к ней спиной.
Она вспоминает его дочку и свой холодный диагноз /вот расплата за их былые грехи/.
От счастливой любви рождаются дети, от несчастной — только стихи.