Есть неясный налёт мистицизма
в сонной дымке, лежащей окрест,
и уже возвращаются письма
из далёких непамятных мест.
Вроде, адрес указан исправно,
только почту приносят назад,
потому что — давно ли? недавно? — 
безнадёжно пропал адресат.
Но послушайте, что за нелепость?
Ты ведь жил себе, жил, как и все…
но уходит последний троллейбус
в перспективу ночного шоссе.
И дела хороши твои, вроде,
и судьба так привычно светла…
он уходит, уходит, уходит,
он во тьме растворится дотла.
И привычная тусклая мебель
молча встретит тебя у двери,
и бездонное чёрное небо
глянет в окна ночные твои.
И не верьте, не верьте, не верьте,
что тепло и нестрашно в дому,
если письма о жизни и смерти —
это письма тебе самому.