Мне снится — я тебя уже любил,
Мне снится — я тебя уже убил,
Но ты воскресла в облике ином,
как девочка на шарике земном
В изгибисто наивной простоте
у раннего Пикассо на холсте,
и попросила, ребрами моля;
«Люби меня!», как «Не столкни меня!»
Я тот усталый взрослый акробат,
от мускулов бессмысленных горбат,
который знает, что советы — ложь,
что рано или поздно упадешь.
Сказать мне страшно: «Я тебя люблю»,
как будто выдать: «Я тебя убью».
Ведь в глубине прозрачного лица
я вижу лица, лица без конца,
Которые когда-то наповал
или не сразу — пыткой — убивал.
Ты от баланса страшного бела:
«Я знаю все. Я многими была.
Я знаю — ты меня уже любил,
Я знаю — ты меня уже убил.
Но шар земной не поверну я вспять:
люби опять, потом убей опять».
Девчонка ты, Останови Свой шар.
Я убивать устал. Я слишком стар.
Но, шар земной ножонками гоня,
ты падаешь с него: «Люби меня».
И лишь внутри — таких похожих? — глаз:
«Не убивай меня на этот раз!»