«На закате перестройки я ощущала себя вымершим кишлаком, проглоченным безжалостной пустыней.
Арыки занесло песком, урюк засох, ишак издох, барханы по горизонт включительно, и ни капли живительной финансовой влаги.
И посему хваталась за любую приработку.
Почти все так жили.
Пустынно.
Одна моя знакомая, кандидат химических наук, убирала богатую квартиру, радовалась своей устроенности, и тут ей вступило в спину.
Звонит она мне, умоляет заменить её пару раз, не хочется терять достойную, хорошо оплачиваемую работу, одна уборка — пять долларов, бешеные бабки.
С хозяевами договорилась, поручилась, что я не сопру их фамильное серебро. ПоделитьсяПоделиться
Ну, пришла, убрала, работодатели — муж с женой примерно моего возраста — спасибо сказали, конвертик вручили и чаем напоили.
А в следующую субботу к ним приехала погостить мама жены, величественная женщина в крутых кудрях и с усами.
Вот они меня представили и быстренько смылись куда-то.
Через пять минут я поняла, что жажда наживы наказуема.
Мама жены ходила за мной следом и жарко дышала в затылок.
Спросила её, какого чёрта, только другими словами, вежливыми.
А она мне сказала: — Я хочу видеть твои руки, чтоб к ним ничего чужого не прилипло!
На моё предложение руки оторвать, для гарантии, оскорбилась, сократила расстояние до совсем уж неприличного и следующие три часа не переставая бубнила над ухом на тему „как распустилась прислуга“.
Я домывала ванну, когда вернулись дочка с зятем.
Наверно, они как раз паковали мои законные пять долларов в конверт, и тётка это узрела.
И легко перекрыла свои басом шум льющейся воды.
Всего не вспомню, но один вопль прям врезался:
- Миша, ты сошёл с ума, зачем ей такие деньги?! Если б бог захотел, он бы сам ей всё дал!»