Сердце гулко стукнуло и провалилось в холодную пустоту.
-Чего испугалась? Это же просто Лешка муку принес! — успокаивала я саму себя. На негнущихся ногах я пошла открывать. Уже стоя перед дверью, меня охватило странное оцепенение, словно предчувствуя беду, я не торопилась открывать. Звонок уже ревел не переставая.
-Настя, да что же ты не открываешь то? — раздалось за моей спиной. Моя свекровь, которой видимо, надоел назойливый зуммер, решила открыть двери сама. Дойдя до двери и увидев, меня, стоящую у порога она и задала мне вопрос.
-Настя, да что же ты не открываешь то?
Звук ее голоса, вывел меня из ступора, протянув руку к замку, я повернула его и толкнула дверь. То, что произошло дальше, я помню как в тумане.
Дверь медленно открылась, на пороге не переставая утапливать в стену кнопку звонка, стоял молодой парнишка в черной, распахнутой на груди рубахе. Я видела его огромные, совершенно безумные глаза, фиалкового цвета на белом лице.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы оторвать его палец от кнопки звонка.
-Молодой человек, зачем же так трезвонить! Можно подумать, что кого-то убили… — не договорив, я осеклась.
Кивнув головой и сделав какой-то неопределенный жест в сторону улицы, парень силился что-то сказать. Бледными, трясущимися губами он смог выдавить из себя.
-Там… на улице… мужчина с коляской… машина…сбила…на смерть…
-Нет! Этого не может быть! Нет! Сынок, Лешенька! — Оттолкнув меня, Вера Ивановна поняв сказанное, бросилась вниз по лестнице. Я медленно опустилась на пол. А дальше? Дальше сплошные обрывки безумной мозаики.
Я бегу по улице… Откуда я знаю куда надо бежать? Ноги, казалось, сами несут меня. На углу магазина толпа народа… Милиция, скорая. На асфальте, в луже крови, лежит мужчина, метрах в ста от него перевернутая коляска. Над мужчиной склонившись, рыдает пожилая женщина. Еще не веря в реальность произошедшего, я медленно делаю шаг за шагом. И вот я уже совсем рядом, толпа зевак расступается, пропуская меня вперед.
Запрокинув назад голову и замерев в неестественной позе на сером, грязном асфальте, лежит мой Лешка. Обращаясь в никуда, задаю идиотский вопрос
-Скажите, он будет жить?
-Простите, мне очень жаль, он умер практически мгновенно, перелом основания черепа, полагаю.
И тут же, как контрольный выстрел в голову
-Ребенок тоже, погиб! Водитель сбивший вашего мужа зацепил бампером коляску и волоком протащил ее по земле метров 100. Крепитесь!
Дальше… Темнота… Спасительная, баюкающая темнота. Толпа народа в черном… Слезы, причитания… Похороны… Лешу и Стасика похоронили рядом. Сотни ненужных глупых слов, соболезнований. Кто придумал фразу: Примите мои искренние соболезнования, скорбим вместе с вами и разделяем горечь вашей утраты! Ага, давай, раздели со мной всю горечь моей утраты! Ну, же! Давай поделим мое горе пополам! Слова, слова, не способные облегчить боль и уменьшит страдания. Никчемные, дежурные, пустые СЛОВА!
Стоя у разверзшей пасть свежевырытой могилы, готовой поглотить стоящие поодаль два гроба, большой, обитый красным и маленький, голубой, я почувствовала на себе чей-то взгляд, очень знакомый.
Окинув взглядом вокруг, я сначала ничего не заметила, я имею в виду, ничего необычного, вернее, никого.
Присмотревшись, я разглядела вдалеке, две одиноко стоящие фигуры. Продолжая всматриваться, я сумела рассмотреть их более отчетливо. Метрах в трехстах, среди могил, стоял высокий, черноволосый мужчина, безумно напоминавший мне Стаса, а чуть позади него стоял… вы не поверите Ангел!
Господи, я похоже окончательно сошла с ума! Стас и Ангел! Быть такого не может! Хотя, Стас же как-то говорил мне
-Настя, помни, если тебе станет плохо, если будет нужна помощь, поддержка, дружеское плечо в которое захочется поплакать, только позови.
Да, мне плохо, плохо как никогда, но даже сейчас, в этот трудный для меня момент я никогда бы не позвала Стаса! Тогда, откуда он узнал? Как оказался здесь? Если этот стоящий вдалеке мужчина — Стас, отчего он не подойдет? Почему рядом с ним Ангел? Стас что, умер? Нет, он не мог умереть! Не мог, он не должен был бросать меня совершенно одну! Но Ангел! Откуда и почему рядом с ним Ангел? Вопросы, вопросы, десяток вопросов и ни одного ответа! ! Все время, пока я задавала сама себе десятки ненужных вопросов, мы со Стасом, не отрываясь, смотрели друг на друга. Конец этому положил стоявший рядом с ним Ангел. Тронув Стаса за плечо, Ангел развернулся и пошел прочь. Стас вскинул руку в прощальном жесте и последовал за своим белокрылым спутником.
В этот момент, на опущенные в яму гробы упала первая горсть земли, и из моего горла вырвался крик
-Стас! — кого я звала? До сих пор я не могу дать ответа на этот вопрос. В тот момент два дорогих мне человека с одним именем, были для меня единым целым, только теперь я смогла понять, что я теряю.
-Не уходи, Стас! — я сделала шаг вперед, совершенно забыв о том, что стою на краю могилы. Тот час, в меня с двух сторон вцепились две пары крепких мужских рук. Я вырывала, что-то кричала, умоляла отпустить меня. Все без толку!
-Настя, Настенька, девочка моя, не надо! — уговаривала меня какая-то сердобольная женщина, семенящая рядом, в то время как двое крепких мужчин пытались дотащить меня до машины скорой помощи, предусмотрительно вызванной кем-то из Лешкиных родственников и дежурившей у ворот кладбища. С трудом, но им удалось это сделать. Кое — как меня, пытающуюся сопротивляться, уложили на носилки, и зафиксировали ремнями, подобно тому, как это делают с буйнопомешанными. Пожило врач, в белом халате одним махом вогнал мне в правое предплечье иглу шприца.
Видимо в шприце было сильное успокоительное, так как через небольшой промежуток времени я почувствовала, что засыпаю, проваливаясь в ставшую мне родной темноту. Темнота, наполненная звенящей тишиной, подарила покой моему воспаленному разуму. Мой тесный мирок, в котором матери не теряют своих детей, а любимые всегда рядом, наполненный темнотой, тишиной и покоем, охотно распахнул навстречу мне свои объятия. Пустая оболочка, бездушная кукла по имени Настя, ходила, что-то делала, говорила пустые, нечего не значащие фразы, выслушивала какие-то слова, в то время как истинная я, наглухо закрылась в своем воображаемом мире.