В первый год, как расстались, но, видимо, не разлюбили,
Мне всё время встречались зелёные автомобили,
Абсолютно такие, как твой: «Жигулей» было много.
Они лезли в глаза мне, какой бы ни шла я дорогой.
Иногда они близко совсем от меня проезжали.
Я смотрела в салон, но цветы там, увы, не лежали.
Это значило только, что это — другая машина,
И другой (и к другой) в ней, конечно, приехал мужчина.
В первый год, когда было бы правильно сбрасывать путы,
Я себе рядом с домом твоим сочиняла маршруты.
Что могли рассказать мне твои освещенные окна?
Да и шторы в них были закрыты без щёлочек, плотно.
Через год вышла замуж — для счастья, а больше для виду.
Но сказала тебе: «Если хочешь, я замуж не выйду!»,
Вероломно за этим явившись к тебе на работу.
Ты сидел, и курил, и молчал. Но спросил, нет ли фото.
Но лица жениха я не стала показывать всё же.
Это было бы просто совсем ни на что не похоже!
А потом всё развеялось едким дымком папиросы…
Но полжизни спустя возникают смешные вопросы:
Мне хотелось бы знать, хоть настало иное столетье,
Где ты спишь — где второе окно от угла или третье?
И как долго хранил ты стихи мои, письма, подарки?
И какой нынче цвет у водимой тобой иномарки?