Один, всегда один, в кромешной темноте и тишина… Тишина которая режет уши… Надоело. Все, решено, с этим необходимо кончать… Черт, черт, черт, душу готов продать… Черт, черт, черт.
Тишину нарушил звонок в дверь, это звонок буквально взорвался и орал, орал как сумасшедший.
Не пойду, оно мне надо? Я никого не жду. Звонок ревел, сводил с ума. Черт бы вас побрал, кого там дьявол принес.
-Ну, все, все, иду, уже иду, да прекратите вы трезвонить.
Я открыл дверь, на пороге стоял огромный черный пудель.
-Так, здорово, у меня, кажется, глюки начались. Собака, ты ко мне? Ну, заходи. Я открыл дверь пошире и на шаг отступил в квартиру. Пудель быстро прошмыгнул в комнату. Я закрыл двери пошел следом за собакой. В комнате, перед моим взором предстала странная картина. В моем любимом кожаном кресле, удобно откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу, сидел статный мужчина. Если бы я был женщиной, я бы точно влюбился. Оглядевшись вокруг в поисках собаки и не обнаружив, ее я опустился на стоявший напротив кресла стул.
-А где собака? — задал я идиотский вопрос черноволосому брюнету, вальяжно наблюдавшему за мной из кресла.
-Ну, не разочаровывай меня. Ты же Фауста, Гетте читал? Ну, читал, говорю.
-Ну, читал, и что?
-Что, что, соображай, давай.
-Ты…
-Ну, я, сам же кричал Черт, черт. Вот, накликал, я тут.
Привстав, он сделал жест рукой, будто снимает шляпу.
-Разрешите представиться, Демон по вызову.
Ну, чего хотел то? Только давай по быстрому, заключили договор и разбежались. Мне особенно церемониться некогда.
Рассказывай.
-Справедливости хотел, отомстить хотел.
-Так это надо было в другую епархию обращаться, за справедливостью, а месть, месть это к нам.
-И еще, я хочу сам, отомстить, сам, понимаешь
-Ну, народ пошел, все сами хотят, вот раньше все проще было. Ладно, пошли, хотя и не положено это у нас. Но, раз я демон справедливости, пошли.
-Куда?
-Куда, куда, чего раскудахтался?
-К нам, пошли, в низ.
-Эй, постой, а договор? Сначала договор, исполнения договора, а уж потом к вам, расплачиваться.
-Ну, ты и дурак, говорю, пойдем, посмотришь, на что соглашаешься, куда душа твой опосля попадет. Ты, чего, встал то, как столб, пошли, говорю. Да не переживай, мы конторы честная, все по правилам делаем. Вернешься обратно, слово даю.
Подойдя к входной двери, он нарисовал в воздухе какой-то знак, повернул ручку, дверь медленно стала открываться. В лицо пахнуло жаром. Он шагнул за порог первым, я, следом за ним.
Вокруг был серый и унылый пейзаж, казалось у художника, нарисовавшего его, в палитре остались только черный и серый цвета.
-Чего у вас тут так серо?
-Так ты чего хотел? Тут не курорт. Сам когда тут очутился, чуть с ума не сошел. Кругом рожи, одна другой страшнее, серое, однообразное все, скукота, а главное запах, надо тебе сказать временами бррррррррррр.
Отовсюду раздавались крики и стоны. В сочетании с окружающим пейзажем картинка получалась весьма удручающая. Мне страшно захотелось домой.
-А знаешь, я кажется, передумал. Может, мы вернемся?
-Понимаю, удручающая перспектива на пару сотен лет. Что, отпало желание мстить? Никак простить решил? Ась? Чего притих то? Ну ладно, пошли обратно.
Только он произнес эту фразу, мы очутились дома. Он все так же сидел в кресле, а я, напротив него на стуле.
-Ну, значится, передумал, да? Жаль, опять у меня клиент сорвался. Ну, да ладно. Ты, если надумаешь, зови. Только в другой раз хорошо подумай, прежде чем звать то.
Он медленно поднялся и пошел к двери, я направился за ним следом. Около входной двери стоял черный пудель.
-Ну, чего смотришь, открывай, давай сказал он.
Опешив, я открыл собаке дверь, пес неспешно покинул мою квартиру.
-Все, завязываю чертыхаться. Завтра с утра пойду в храм. Как там говориться? Господь терпел и нам велел. Нет не то. Что-то там такое было о прошении? Не помню. Ну, да ладно, завтра у батюшки в храме спрошу.
С такими мыслями мой герой отправился спать. Так и не узнав самого главного. Когда он закрыл дверь, черный пудель обернулся, высоким, светловолосым юношей с голубыми глазами. За спиной у него белели огромные крылья. Улыбаясь он потихоньку поднимался вверх, на крышу.
-Надо поторопиться. Меня ждут.