Накрыться бы дохой, взъерошенной и дикой,
Печурку растопить, греть в котелке вино
С лимонной долькой в нём, корицей и гвоздикой.
Молчать, смотреть в огонь и не смотреть в окно.
Там страшно, за окном, там умирает Флора.
Где был пушистый лес — стучит его костяк…
Как гнусен бодрый тон приятеля-мажора.
Он доктор, он сказал — осенний депрессняк.
Отстань, занудный док. Ешь сам свои таблетки.
И клизму ставь себе. И шприц засунь в штаны.
Я знаю, что весной зазеленеют ветки.
Не знаю только, КАК дожить до той весны.
Залезть бы в бурелом, отрыть себе берлогу
И зиму скоротать, о лете сны смотря…
Нельзя. Я за столом, молюсь Мамоне-богу,
И мне отчет сдавать к исходу октября.